Здравствуй! Стихи для…

Здравствуй, небо васильковое!

Здравствуй, облако-великан!

Здравствуй, солнце золотое!

Здравствуй, милый Божий Храм!

Шептала мне Луна:

«Оставь свои печали.

Летим скорей в небесные луга!

Там кони огненные застоялись:

Грызут стальные удила́.

Помчимся мы на них быстрее света,

По Млечному Пути в созвездие Орла.

Летим! Мы не надолго – на столетье.

Ты слышишь – зовут колокола».

Слова на бумаге как звёзды,

Правда, чёрные и на белом небе.

Их так много, и надо успеть

Туда, я там ещё не был.

Слова в стихах не могут друг без друга,

Им хочется дарить любовь,

Не собирая про запас.

Поэтому, имея образ Бога,

Стихи в любви объединяют нас.

Зазвенело утро колокольчиком,

Птицами взлетело ввысь,

И жуку, уснувшему под листиком,

Весело кричит: «Проснись!»

Жил-был один чудак на свете,

Он булки с дерева снимал,

Знакомым воробьям играл на флейте,

И в январе малину собирал.

И весь народ над ним смеялся,

Крутили пальцем у виска,

А он в ответ тихонько улыбался,

И отступала вдруг тоска.

Каких даров ещё ты, челове́че, ждешь?

Чего, родимый, нам с тобою не хватает?

Давайте жизнь свою ценить и жизнь вокруг,

И Солнышко, которое для на́с сияет.

Научиться бы ходить на цыпочках,

Не вытаптывая дни,

И не цепляться за прошлое,

Исступлённо шепча: “Верни!”

И лететь по земле как по небу

Наяву, а не во сне.

Птица счастья, синяя-синяя,

Посиди у меня на окне.

Тело Христо́во,

Церковь родная,

Соль земли

И неба синь,

Непобедимая,

Вечно живая,

Ами́нь, ами́нь, ами́нь.

Один – для всех в доме господин.

Два – поделись сперва.

Три, четыре – радостнее в мире.

Пять, шесть, семь, восемь… – еще просим: Де-вя-то-го!

Это я о детях.

– С Днем рожденья, мамы, с Днем рожденья!

От души желаем вам счастливых дней!

Со своим весенним Днем рожденья

Поздравляем мы наших матерей.

Полупустая улица зимой.

На тротуаре – пьяный человек.

Один прошел,

Другой вздохнул,

А третий просто пнул.

Четвертый на мобильнике набрал один ноль три.

– Эх, не видать покоя мне вовек,

Но этот пьяный – человек.

Всё нет и нет

(я жду письмо, которое отправил

в четверг, двадцатого числа).

Возможно, индекс я забыл проставить?

А может, перепутал дом с квартирой?

(Со мной случается такое иногда.)

В двадцатый раз я открываю свой почтовый ящик,

Сейчас… Сейчас я загляну туда…

– Привет, Иван Иваныч,

Тут вот какое дело, понимаешь, –

Я жду письма.

"Тебе́ пое́м", – в церкви запели, –

"Тебе́ благослови́м", – эхом отозвались небеса, –

"Тебе́ благодари́м, Го́споди".

Деревья застыли.

"Живём", – прошептала трава.

Липа распустилась – вся в цвету стоит,

Улыбаясь, тихо солнцу говорит:

«Солнце, из-за тучки выгляни скорей,

Мне зажги цветочки от своих лучей.

Станет в Божьем мире лучше и светлей,

Запоют шмелёчки еще веселей!»

Ошибка у меня,

Еще одна ошибка…

Улыбка у меня,

Еще одна улыбка!

Одна Река (она впадала в Море)

Была так широка,

Так глубока, так величава,

Что возгордилась этим

(а по-другому – па́ла).

Беда! Ей Море говорит тогда:

«Голубушка, так сильно не кричи,

Тебя-то ведь питают ти́хие ручьи».

Человек – не ангел, он другой.

Мы теряемся в ангельском свете…

Но не ангелам, а нам Бог сказал: "дети!"

Дети…

Начнём как всегда: жили-были…

Но, почему?

Ну что за вопрос? Они жили и были,