Сестричка

Ты в белом халате бредёшь по палате.

А кто-то в степи, в крови и грязи.

Ты врач современный, стерильный и бренный.

А кто-то под пулей, раны врачуя,

Солдата бинтует, жизнью рискуя.

Не будь привередлив, мой друг незабвенный,

И помни мгновенья, их жизней биенье…

Серые рваные тучи плыли над степными равнинами. Ноябрь выдался сырым и ветреным. Сильные порывы промозглого ветра пробирали сквозь ватник до костей. В воздухе ощущалось веяние зимы. Серое небо могло разверзнуться, и на землю падали холодные капли дождя, застилая взор противоборствующим сторонам. А когда дождь перемежался, степь словно вытягивала всю влагу, оставляя чахлые растения колыхаться и сохнуть на порывистом резком ветру. В эти минуты воздух казался ещё более холодным. И хотелось втянуть шею поглубже в плечи, закутавшись в одежду как можно сильнее, сохраняя выветриваемое тепло.

Десяток полуторок неторопливо двигался по узкой просёлочной дороге среди бескрайней калмыкской степи. Солнце заходило, и на степь опускалась кромешная тьма. Фары на автомобилях затягивались кожухом, оставляя только узкую полоску, но и её шофера не спешили зажигать. Близость линии фронта заставляла водителей соблюдать светомаскировку. Машины никогда не доезжали до передовой, пополнение подвозили к штабу батальона или полка. Там красноармейцы спешивались, командиры получали назначение и маршем преодолевали оставшееся расстояние.

В грузовиках мерно покачивались солдаты, кто-то дремал, кто-то нервно потирал вспотевшие руки, напевая под нос для храбрости.

– Товарищ сержант, разрешите обратиться?

– Разрешаю.

– Товарищ сержант, когда мы сможем бить врага, а то всё едим и едим?

– А ты боишься, что от скамьи задница плоской станет? – Неспящие усмехнулись в рукава шинелей, стараясь не гоготать. – Не волнуйся, Семёнов, скоро нам представится такая возможность. Да и не только бить, а так бить что бы бежали без оглядки. Наши товарищи в Сталинграде жизни не щадя удерживают свору гитлеровских шакалов. Мы же будем их левым флангом, нам нужно ровняться на них, быть смелее и отважнее. Нужно бить врага так, чтобы земля под ногами у них горела.

Машины вырулили на возвышенность и покатились под горку. Вскоре из сумрака показались окопы противовоздушной обороны штаба, обложенные мешками. Закатное солнце, отражаясь от тяжёлых дождевых облаков, играло багрянцем на стволах 37 миллиметровых зенитных орудий. А впереди можно было разглядеть начинающиеся траншеи, окутанные маскировочными сетками. 28 Армия дислоцировалась южнее Сталинграда, успешно отражая атаки прихвостней Гитлера. Командованию казалось, что маятник войны остановился в своей верхней точке и начинал своё движение в обратную сторону. Немецкое наступление было остановлено, но сбросить врага с насиженного за летние месяцы места пока не выходило.

Дорога свернула, и колонна полуторок выехала на ровный участок хорошо утрамбованной земли, прямо под стволы лёгких танков Т-26, а поодаль стояли угловатые бронемашины БА-64, в одной из которых ковырялся перемазанный красноармеец в чёрном комбинезоне. Автомобили остановились, петли жалобно заскрежетали, отворяя дверь в кабине первой полуторки. На землю быстро спрыгнул молоденький лейтенант, оправляя форму, нахлобучивая шапку. Из траншеи к колонне вышел невысокий в потёртой форме капитан в сопровождении двух старшин. Лейтенант сделал несколько быстрых шагов, остановился возле капитана, и, приложив руку к виску, отрапортовал: