Дно реки Серой

Дернулся.

Душно, во рту пересохло. Как же хочется пить! «Трубы горят» после вчерашнего «веселья».

Со стоном опустил голову на подушку. Перед глазами замелькали картинки: вода, чистая, холодная, прозрачная … Вот он наклоняется к источнику, черпает воду в ладони, пьет, пьет …

Другой на его месте прошлепал бы на кухню, прямо в трусах. Пил бы из-под крана. Неважно, какая вода – ржавая, с хлоркой, теплая с металлическим привкусом труб. Пил бы, захлебываясь, булькая, умывая опухшее, испитое лицо. Глядишь, и полегчало бы. Подумаешь – похмелье – с кем не бывает?

Другой, но не он, не Алексей Никитин. Для него все гораздо сложнее – ведь он прикован к инвалидной коляске.

Так, теперь надо сесть на постели. Подтянуть непослушное тело на краешек. Правой рукой подкатить к себе коляску. Сугубо на руках – перетащить тело на сиденье. Подождать, пока руки перестанут трястись. Вытереть пот на лбу тыльной стороной ладони, унять тошноту …и двигаться.

Он попил. Умылся. Спасибо другу, Сереге – приспособил ванную для нужд инвалида. Обозрел себя в зеркале. Да уж … старец-отшельник, только что седины не хватает. Но ему всего-то 25 лет, какая седина? Хотя … могла бы и появиться после всего пережитого.

Худое лицо. Длинные пряди, сальные и черные. Безобразная, стихийно выросшая борода. Потухшие глаза неопределенного цвета. А ведь совсем недавно – всего-то два года назад – слыл писаным красавцем. Лучше его и не было!

Алексей безразлично пожал плечами: ну и что, все равно жизнь закончилась. Кому он нужен! Разве что дружкам-собутыльникам. Пашке, Федьке, Васюте – сколько их перебывало в его квартире? А, вот и ключевое слово – в квартире. Им тоже нужен не он, а хата. Посидеть, бухнуть. А что? Тепло, светло и мухи не кусают! Заодно и его поят, конечно. А закуска – вот странный предмет. Если она есть, то ее уже нет …

Покатил на кухню. Привычная картина – грязные тарелки с остатками убогой снеди. Пустые бутылки, окурки, грязь и запах соответствующий. Схватил огрызок соленого огурца. Поморщился – пахло кислятиной. Но все-таки жадно сжевал. Допил выдохшееся пиво.

Вот и все. Куда теперь? Снова в койку, вспоминать былую жизнь …

Раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Алексей поморщился – Танька. Снова начнет причитать, жизни учить, как школьника. «Не пей, Алешенька, козленочком будешь». Тьфу!

Татьяна, когда-то Серова, теперь Афанасьева, была одноклассницей Алексея. Они с детского садика дружили – он, то есть Алексей Никитин, Сергей Афанасьев и Таня Серова. Выросли вместе. Вместе поступили в колледж, учились в одной группе. Сергей и Татьяна перед выпуском поженились.

Алексей гулял на свадьбе в качестве свидетеля жениха, искренне радуясь за молодую пару. Ни о какой ревности или любовном треугольнике не могло быть и речи – Танька, по мнению Алексея, была некрасива. Маленького росточка, худышка с нулевым размером груди. Ножки кривенькие, волосики белые, жидкие. Глаза небольшие, серо – зеленые. Про такие еще говорят – среднерусского цвета.

Алексей к Таньке относился, как к «своему парню». Когда понял, что у Сереги с ней «серьезно», мягко намекнул другу о том, что прелести давней подружки жидковаты. Сергей тогда ответил непонятной фразой: «Красота в глазах смотрящего». Алешка так и этак обкатывал эти слова – как речную гальку – но не понял их смысла. Да и не его это дело – друзья счастливы, он просто был рад за них!