Всего лишь одна ночь…

Порой человек пишет то,

о чём он не может говорить…

Ночь… Тихое покачивание ветвей старого тополя за окном при полной луне, осматривающей свои владения… И нет ничего ближе тоскующей душе… Всё на своих местах… Луна… Нарастающий порывистый ветерок… Тяжёлые мысли… И нет ничего страшного в этой картине бледных красок полнолуния, пронизывающих порывов ветра, густого мрака ночи… Лишь огарок свечи посреди стола, крохотная частица света, догорая, борется за свою жизнь, за своё существование, за своё призвание дарить людям свет и тепло. Время ещё есть – ещё есть надежда у одинокой тени на стене…

Жёлтый свет свечи на стене плавно очертил неподвижный силуэт… Овал головы, покатые плечи… Вдруг  фигура вздрогнула, слегка задрожала в такт прыгающему огоньку, правильные линии переплелись между собой, образовав непонятную внезапно затихшую массу… За столом сидел человек…

Строгая обстановка комнаты словно отражала личность хозяина: внешне царил покой и порядок. Свеча, медленно догорая, освещала потёртую крышку старого деревянного стола, утопающую в полумраке койку. Дальше было не разобрать, слабые лучи свечи, словно копья, разбивались о могучую твердь темноты… Человек сидел тихо и неподвижно, сложив руки на столе. До рассвета было ещё далеко…

Внезапный порыв ветра распахнул окно, оборвав лёгкую занавеску… В комнату ворвалась темнота и сырость ночи… Тень, изгибаясь и сжимаясь от боли,  пришла в движение, мечась с одной стены на другую… Казалось кружила вся комната… Это был танец, танец под музыку ветра… Его было не остановить… За окном стонало от невыносимой боли старое могучее тело тополя… И только пламя свечи горело спокойно и ровно…

Человек так и продолжал сидеть, не обращая внимания на то, что творилось вокруг… Он сидел напротив распахнутого окна, напротив бледного пятна луны на чёрном небосводе… И лишь свеча была между ними…

Зловещая музыка завываний ветра звучала всё сильнее и настойчивее… Слёзы измороси медленно катились по стеклу оконной рамы… Свет свечи слабел, уступая в борьбе… Холодное свечение ночного солнца притягательно манило к себе…

Казалось сам бог подземного мира был здесь… Его шёпот глухим эхо отражался от стен комнаты… Музыка ветра наполнилась словами… Он звучал всё сильнее и настойчивее… Запах сырой земли… Сгустки темноты сжимали последнюю надежду человека – крохотный комочек света на столе…

Он как никогда чувствовал двойственность своей природы… Всем своим телом ощущал своё содержание… Идея самого себя оказалась совершенно бесполезной и утратила всякий смысл… Душа птицей  рвалась наружу… И лишь тело удерживало её…

Всё вокруг кружилось и стонало… Лишь пламя свечи было спокойным и ровным… И человек тянулся к нему…

Ровный огонёк свечи неуклонно приближался, увеличиваясь в размерах, обжигая лицо, заполняя собой всё пространство…

Нестерпимый жар, исходящий от раскалённых камней городской площади, обжигал лицо молодого монаха-францисканца, тщетно пытающегося найти следы греховности среди кучи мокрого пепла, обожжённых костей и наполовину сырой человеческой плоти. Лишь один человек в сером облачении с капюшоном и в сандалиях на босу ногу стоял среди едкого дыма и невыносимого смрада, исходящего от обожжённых кусков одежды, человеческих останков и дохлых крыс, которые из собственной жадности подыхали на раскалённых камнях в поиске лёгкой добычи. Всю свою жизнь молодой человек нёс в народ проповеди апостольской бедности, аскетизма и любви к ближнему, пока не получил послушание изучения борьбы с преступлениями против Бога, Церкви, ереси и ведовства.