Когда я любовался огнями Сингапура

Эй, куда летишь, альбатрос?

Есть ли там земля –

Для нас не праздный вопрос!

Мы, Открытий жажды полны,

Отдаем себя во власть Волны.

Есть где-то в море Острова –

О них сказала нам людская молва.

Закат в полнеба догорает, маня…

Мы верим карте, наш Путь по звёздам –

Те Острова так ждут меня!..

Строки из песни «Жажда Открытий» – авторский альбом №3 Олега Спицына «Странствующие менестрели»

Уважаемые читатели, в повести №2 под названием «Когда я любовался огнями Сингапура» я продолжаю свое повествование о приключениях моряков подводного флота конца эпохи генсека КПСС Леонида Ильича Брежнева. Все пять «Морских повестей» мной написаны по рассказам и воспоминаниям бывшего матроса, непосредственного участника всех описываемых в них событий. Мы с ним договорились называть его Алик (флотский позывной Бенгалик). При этом автор повестей и сам является очевидцем многих событий.

Еще раз довожу до сведения читателей, что каждая повесть пенталогии имеет свой порядковый номер, но в то же время любая из них, исходя из авторского замысла, написана и как отдельное, самостоятельное произведение.

В прозаическое повествование я также включил стихотворные эпиграфы, как это часто делали мировые писатели-классики в своих произведениях. Но они для эпиграфов чаще брали стихи других авторов или строки из народных баллад, а эпиграфы в моих Историях – это в основном строки из моих же авторских песен плюс иногда из моих более ранних прозаических произведений. Они стоят не только в начале прологов к каждой из повестей, но и перед их некоторыми кульминационными главами. Если уж автор повестей много лет был поэтом-песенником, пробовал свои силы в сочинении композиций в самых различных стилях, записав в студиях четырнадцать концептуальных альбомов (170 песен), то было бы грешно не использовать свои поэтические и композиторские способности еще и в написании прозы.

Необходимая информация для читателей: образы персонажей подаются исходя из восприятия главного героя пенталогии, тогда еще молодого матроса. В дальнейшем, по мере прохождения службы, он ко многим сослуживцам и действующим лицам, которые присутствуют в сюжетах повестей, свое отношение постепенно поменял.

Для читателей есть еще одно существенное разъяснение: все герои данной повести, да и прочих, названы по их действительным именам, но вместо фамилий я, как и в ранних своих романах, здесь тоже чаще пишу их прозвища. Или позывные (как говорится по-военному), ведь в повестях речь идет о военных моряках, ветеранах холодной войны с блоком НАТО, прежде всего с седьмым флотом США. Фамилии представителей командования автором изменены.

Кто прочитал первую повесть «Затмение Цветочной луны», тот должен помнить её последние главы, в которых рассказывается о «Бунте одиночки на подводном корабле». Подводный корабль в то время стоял в доке, а бунтарем как раз и был главный персонаж пенталогии.

А теперь, уважаемые читатели, уже в этой повести вы сможете узнать, как друзья Алика поддержали его стихийно начавшийся «Бунт одиночки», а также о прочих приключениях и поворотах судеб героев наших Историй.

На циферблате ручных часов моториста Владимира Атясова – 23.25 темного времени суток. В субтропическом Владике тепло, ведь уже конец мая. Дождь хлещет, как из ведра, молнии во мраке ночи сверкают одна за другой, гром гремит оглушительно, практически не замолкая. В свете прожекторов дока силуэт дизель-электрической подводной лодки Б-213 (советского 641 проекта, по классификации НАТО – Фокстрот), стоящей в доке, вырисовывается отчетливо, но, при очередной вспышке молнии, будто слегка дрожит, расплываясь и меняя свои очертания.