Все жанры Все авторы
Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 3 - Александр Солженицын

Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 3

Страниц

220

Год

2009

Надвигается конец династии? Великий князь Михаил, справившись со своим браком, отказался принять престол. Заинтригованный читатель наблюдает, как революция неизбежно проникает в Петроград, Москву, Ростов, на Дону и в Тамбовщину. Власти разлагаются везде. "Приказ № 1", выпущенный Исполкомом, ликует над Действующей Армией, вызывая раздоры и нарушения воинского дисциплины в множестве фронтовых и тыловых воинских частей. Офицерская корпорация неизбежно страдает от этого. Возмущения на кораблях Балтийского флота приводят к убийству адмирала Непенина. Государь и его семья задержаны в Ставке, в Могилёве, после чего отправлены под стражу в Царское Селе.

Добавленная информация:
Эта эпохальная страница истории России отображает разворот событий на закате династии Романовых. Высокомерие и непостоянство господствующих сил вызвали восстание и разделение народа, отражающиеся через развал власти и ослабление Армии. В этот критический период многочисленные флотилии идеализированных кораблей Балтийского флота не смогли устоять перед взрывными эмоциями и совершили акты насилия, орудуя угрозами и понесли свою собственную жертву. Государь, стараясь уйти от возмущенной толпы, был в конечном итоге арестован со своей семьей в Могилёве. Преступления, связанные с этими событиями, станут частью радикальных изменений, ведущих к полной утрате имперской власти и установления новой эпохи в истории России.

Читать бесплатно онлайн Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 3 - Александр Солженицын

Узел III

Март Семнадцатого

23 февраля – 18 марта ст. ст

Книга 3

Третье марта

Пятница

354

Ломоносов и Бубликов охотятся за царским Манифестом.

Нельзя было не зажечься, что участвуешь в великих минутах России! Пока во Пскове в царском вагоне на скрытой зыби переговоров подныривало и выныривало русское будущее, инженер Ломоносов когтисто-тигристыми шагами, с каждым отрывом ноги как бы забирая на ботинок частицы пола, расхаживал из кабинета в кабинет, от телефона к телефону, а больше – к переговорному аппарату, связь которого со Псковом не размыкалась. На том конце сидел железнодорожный инспектор, поехавший с Гучковым обезпечивать дорогу, и рассказывал всякие мелочи из своих наблюдений.

Эта минута, измечтанная, изжеланная столькими поколениями русской интеллигенции, столькими революционерами, уходившими в ссылку и в эмиграцию, сказочная недостижимая минута, – вот она, вязалась и происходила в глухой неизвестности в зашторенном вагоне на полутёмном псковском вокзале, – и когда бы мог представить себе бывший кадетик и бывший студент-путеец Юрий Ломоносов, что, может быть, это он будет тем первым человеком в российской столице, кто первый выловит, вырвет весть об отречении деспота и бросит её на волны свободной ликующей России! (И упомнят ли его заслугу?) Юрий Владимирович наслаждался сейчас каждым своим взглядом, каждым движением, шуткой, каждым взятием телефонной трубки, каждым перебором текущей ленты.

Страшно волновались и ждали в Таврическом, но не имели прямой связи со Псковом. И Родзянко распорядился, чтобы акт отречения, как только он возникнет, был бы передан по телеграфу шифром в министерство путей сообщения, а отсюда по телефону – в Таврический.

А Бубликов, больно уязвлённый своим неназначением в министры, и даже особенно поэтому, распорядился: первую же деловую ленту из Пскова подать ему первому в кабинет.

И так, после того как Псков сообщил, что депутаты вышли из царского поезда, – Бубликов стал к аппарату ожидать последующего.

Наступило новое получасовое томление. Лента не шла. Отказал?? Не отрёкся?? Там, во Пскове, уже знали, но ничего не сообщали. Или шифровали.

Наконец – пошла! И Бубликов принял её, и унёс тайну. Не открывая двери, не делясь – сам же первый передал кому-то в Таврический. И наконец поделился с Ломоносовым как наградой: что это была короткая телеграмма Гучкова Родзянке: «Согласие получено»! Но пока не притечёт сам Манифест – об этом ни гугу.

Так что – не бросить по российским волнам, разве шепнуть верным сотрудникам, Рулевскому или Сосновскому. Грянуть – не удавалось Ломоносову.

Sic transit…! Вот – был император великой страны, и – враз превратился в бывшего, и уже ни в ком не вызовет ни угодливости, ни уважения, ни сожаления.

Опять потекла лента, не шифрованная, но и нисколько не об отречении. А просил Псков по поручению Гучкова назначить императорскому поезду маршрут в Ставку.

Ломоносова взорвало: они там сошли с ума! Как же можно отречённого деспота – да отпускать в Ставку? отдавать ему в руки всю армию?! Это – новый переворот!

– Александр Александрович! Это выше моего понимания! Что делает Гучков? Пожалуйтесь в Думу!

Бубликова как кипятком обдали – и он схватил трубку.

Однако он установил отдаление: ни Ломоносов и никто не должен дальше присутствовать при его телефонных разговорах.

Вам может понравиться: