История оживших бабочек

Я была последним человеком на этой планете, кто еще всем сердцем верил, что обстоятельства пойдут другим путем, несмотря на то, что моя рассудительная, почти физико-математическая голова, подсказывала: иначе быть не может. О, если бы я разведала об этом как-то по-другому! От друзей или от бабушек на лавке у подъезда, но я увидела все своими глазами и могла бы продать эту информацию какой-нибудь сплетнице за недешевую плитку шоколада. Я стояла у барной стойки, диджей ставил очередной медленный трек, наверное, уже сто первый, дающий мне надежду на то, что он когда-нибудь, все-таки, пригласит меня. Я знала, что не пригласит. Я была для него невидимкой, как, впрочем, и все на той дискотеке. Зато он, как сорвавшийся с цепи бешеный пес, как магнит, заскучавший за металлом, еще до вылетевших из колонки первых нот, очутился прямо рядом с ней, провожая ее в глубины данспола…

Угнетающая картина! Наблюдать за ней было так же гадко, как сожрать бутерброд с толстым куском сала, посыпанным сахаром – ощущения в желудке такие же. Я ушла с дискотеки, оправдавшись перед девчонками, что начались «эти самые дни», а этот безобразный тип со своей ненаглядной подругой вот-вот вызовут у меня что-то вроде токсикоза у беременных. Стало ясно, что мне нет смысла больше приносить домой хорошие оценки, чтобы мама отпускала меня с подругами на студенческие танцы. Ромео нашел свою Джульетту, Дарси – Элизабет, Джек нашел Роуз, а Ян нашел свою Полину. Все банально просто… Так ведь все фильмы заканчиваются.

На каблуках, не пропуская ни одной дырки в асфальте, я почти бежала домой по вечернему холоду и плакала, плакала, плакала…

Полина Кравец поселилась в общежитии технологического колледжа, единственного учебного заведения в нашем маленьком городке, которое находилось прямо напротив моей родной пятиэтажки. Она приехала из небольшого поселка соседней области, преследуя зеленый документ, который позволил бы ей работать швеей в каком-нибудь ателье. Вначале она была просто тенью, плывущей по медленному течению пар и перерывов. Но не успел прозвенеть последний звонок ее первого полугодия в наших краях, как какими-то неизвестными мистическими ветрами она перенеслась из задворок студенческой толпы в самый ее центр, встав в ряд с теми, в кого влюблялись, о ком сплетничали, кого ненавидели. Я тоже ее ненавидела! Правда, всего два с половиной часа в своей жизни.

Я поступила в технологический колледж и сразу влюбилась в Яна. Как слона в зоопарке, его нельзя было не заметить: он был тамадой колледжа, звездой всех КВНов, танцевальных и праздничных мероприятий. Конечно же, его трудно было представить без дамского эскорта, но мы никогда не знали, с кем именно он встречался. Правда, потом я узнала, что местная красотка Полина неравнодушна к нашему герою, в ее лице остальные его поклонницы давно уже видели опасную соперницу, я же наивно полагала, что это слишком очевидно, чтобы стать действительностью. Однако, моя легковерная философия могла бы сработать на другой планете или в другом жанре, например, в детективе, но она меня подвела, жестоко и больно подвела на той же дискотеке.

Пятно от моих запачканных тушью глаз долго не отстирывалось от любимого сиреневого шарфа, как и долго не отмывалась надпись «Я ненавижу Полину!» на четырех языках на стене нашего туалета. Если бы не мое бедное, в клочья растерзанное сердце, мама ни за что не простила бы мне ту помаду на штукатурке, но, если бы не она, мои сердечные раны еще долго бы заживали. Моя мама – это кристально чистое существо, как мне кажется, ангельского происхождения, с душой из несуществующего мягкого золота.