Сумеречные лучи

Снег шел наверх.

Облачко морозного пара растворилось в воздухе, едва успев вырваться из полуоткрытого рта Андрея Казанцева. Кровь из разбитой брови, вопреки законам гравитации, побежала вверх, затерявшись в его спутанных черных волосах. Предметы вокруг постепенно начали приобретать знакомые очертания, и, когда он с глухим хрустом повернул шею налево, то все окончательно прояснилось.

Надо было выбираться.

За окном висела перевернутая земля, с которой на небо падали воздушные хлопья снега, мерцающие в тусклом желтом свете передних фар и таявшие в бескрайней ночной тьме. Тонкую кожу крепкой шеи натирал туго натянутый ремень безопасности, спасший его голову от удара о крышу автомобиля. Дворники, свисавшие с лобового стекла, пришли в движение, напомнив Андрею, что нужно было выбираться из перевернутой машины.

Надо вытащить ее.

Она обмякла в соседнем кресле, и с ее кудрявых каштановых волос сочилась тонкая кровавая струйка, образуя темное пятно на потертой обивке крыши. Затаив дыхание, Андрей с тревогой всмотрелся в ее неподвижное лицо, и, едва крохотный клубок пара вырвался из ее рта, он с облегчением выдохнул. С трудом ворочая затекшей рукой, мужчина отстегнул ремень безопасности и в то же мгновение ударился головой о крышу автомобиля. Лобовое стекло, покрытое трещинами, поплыло перед его глазами, и Андрею пришлось несколько раз крепко зажмуриться, чтобы склеить осколки того, что он считал своим сознанием. Пальцы нащупали дверную ручку, и он с силой отжал рычаг на себя, а затем резко рванул его вперед. Поток холодного воздуха моментально ворвался в его легкие, и мужчина с трудом поборол приступ кашля. Он осторожно начал выползать из машины, борясь со жгучим жжением в горле и пытаясь не замечать снег, забивавшийся под одежду. Ступни в ботинках коснулись заледеневшей земли, Андрей облокотился и, покачиваясь, поднялся на ноги. Держась одной рукой за голову, мужчина осмотрелся по сторонам, и волосы на руках встали дыбом.

С востока и запада их окружало безграничное поле, укрытое снегом, а на север и юг уходила вперед безлюдная трасса, на которую он свернул до аварии. Сколько он успел проехать, когда перед глазами все потемнело? Километр? Два? До старого тракта, где ночью можно было наткнуться на одинокие машины дальнобойщиков или поздних путников, идти было не меньше получаса, а если ее придется тащить на себе, то время в пути увеличится вдвое. А если идти по этому липкому снегу, то втрое, если не вчетверо. Уши резко разложило, и по слуху ударил громкий звук включенного сигнала поворота. Он посмотрел, как красный свет задних фар зловеще падает на сугробы позади перевернутой машины, и мышцы сами собой пришли в движение, не дожидаясь команды от мозга. Андрей обошел автомобиль, слетевший в кювет, и открыл дверцу со стороны второго пассажира. Место смертника. Нет, так нельзя думать. Она была жива, хоть и не пришла в сознание. Мужчина бережно придержал ее за волосы, липкие от вязкой крови, и отстегнул ремень безопасности. Быстрым движением он вытащил ее наружу и взвалил себе на плечи, на мгновение прогнувшись под весом ее тела.

Сколько времени уже прошло?

Андрей напряженно всматривался в пустынную трассу и начинал моргать, только когда подступала нестерпимая резь в глазах. Из угольной бесконечности, в которой терялись концы дороги, не появлялось ни дальнобойщика, ни заблудшего путника. Да и откуда им было здесь взяться? Никто не ездит по этому объезду уже лет пять, предпочитая долгий, но безопасный путь по Старому тракту. Все знают истории о людях, попавших в аварию на объездной дороге и замерзших от зимнего холода насмерть. Мозг, продутый холодным ветром, настойчиво требовал включить обогрев в машине и сжечь весь бензин, которого может быть хватило бы на то, чтобы они провели полночи в тепле. Но если существует хоть малейшая вероятность того, что бензобак повредился, то он убьет их всех. Судя по всему, он уже убил их. С тлеющей искрой надежды он достал руку из едва теплого кармана, чтобы убедиться, что полосок сети на экране мобильника не появилось. Она умрет здесь.