Все жанры Все авторы
Вторая попытка - Ант Скаландис

Вторая попытка

Страниц

65

Год

—

Книга представляет собой рассказ автора о его позднем знакомстве с творчеством братьев Стругацких. В работе он вспоминает своё первое знакомство с книгами Стругацких - "Полдень. XXII век" и "Малыш", которые вызвали у него сильные эмоции. Он рассказывает о том, как влюбился в сказочную красоту и поэтичность "Малыша" и пытался выучить его наизусть. Автор также выражает своё восхищение "Полднем", который стал для него своего рода идеалом образа мира, в котором можно строить и жить. Он говорит о своей вере в коммунизм, которую он находит и в творчестве Стругацких и в работах других писателей. Далее автор перечисляет другие работы Стругацких, которые он прочитал и их влияние на него, включая "Трудно быть богом" и "Понедельник". Он также описывает свою охоту за книгами Стругацких, включая перечисление способов получения их, включая покупку на черном рынке. Автор отмечает, что в их институте существовал неофициальный клуб поклонников Стругацких. В конце он упоминает будущие фэн-клубы и конвенции, которые возникнут посвященные творчеству братьев Стругацких.

Читать бесплатно онлайн Вторая попытка - Ант Скаландис

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Так уж вышло, что я поздно познакомился с творчеством Стругацких. Я был уже в десятом классе, когда мне впервые попала в руки книга этих авторов – «Полдень. XXII век» и «Малыш» под одной обложкой. А может быть, и не поздно, может быть, в самый раз?

«Малыш» оказался не совсем понятной, но завораживающей, потрясающе красивой, поэтичной сказкой, в которую я влюбился раз и навсегда. Несколько лет спустя, не в силах расстаться с этой повестью, я решил выучить ее наизусть, уезжая на два месяца в стройотряд. Времени и сил хватило на первые три главы, но думаю, что и сегодня я могу, что называется, с похмелья и спросонья выдать наизусть начало этой книги – страницы две, как минимум.

А вот «Полдень» стал для меня сразу законченным образом того мира, который хотелось строить и в которой хотелось жить. Я, как и многие тогда, еще верил в коммунизм (шел 1976 год), и как прекрасно, что у меня была возможность верить в коммунизм по Стругацким. Честно говоря, я в него до сих пор верю, несмотря на все перестройки и путчи, и, скажу вам по секрету, не вижу никакой разницы между коммунизмом Стругацких и «коммунизмом» Азимова, Кларка или Саймака. Просто они этого одиозного слова не употребляют – вот и вся разница.

Ну а потом был седьмой том «БСФ» – «Трудно быть богом» – поразительный взлет героической романтики и сатиры, философии и тонкой лирики; и «Понедельник» – абсолютно новый для меня жанр, открывший одновременно окошко в прошлое – в ностальгически идеализируемые мною шестидесятые годы; и – окошко в будущее – в конкретное, мое, личное будущее, в весьма счастливый период работы в двух «совковых» НИИ, а также в абстрактное счастливое будущее абстрактного человека, у которого понедельник начинается в субботу.

Ну а потом, как говорится, началось. Началась охота за всеми вещами Стругацких, и жадное многократное чтение, и перепечатка на машинке, и снятие фотокопий, и ксерокс, и покупка книг на Кузнецком за сумасшедшие деньги. В нашем институте фактически существовал неофициальный клуб поклонников Стругацких, так же как и я сходивших с ума по всему написанному ими. Да, мы были не слишком оригинальны, но мы же ничего не знали тогда об уже зарождавшихся фэн-клубах и будущих конвенциях. Мы просто читали Стругацких.

Выделю еще лишь три повести, вошедшие в мою жизнь в те годы: «Пикник», вдруг перевернувший, поставивший с ног на голову все мое пижонское, диалектически парадоксальное, почти манихейское мировоззрение, заставивший враз поверить в счастье для всех и даром, «Миллиард», потрясший своей чисто литературной силищей, глобальностью философского замаха и – тогда еще не дошедшей, но воспринятой на уровне ощущения – жгучей актуальностью; «Жук» – по-настоящему испугавший, повергший в тоску и метафизический ужас перед силами, зла и жестокими законами реальной жизни.

А потом наконец свершилось.

Первый раз повесть «Гадкие лебеди» я прочел в 1980 году. Кажется, к тому моменту я познакомился уже со всеми вышедшими вещами Стругацких. А «Лебеди» были самой запрещенной, самой труднодоставаемой, самой скандальной книгой. О ней ходило много всяких слухов. О публикации в «Звезде Востока» и перечислении гонорара пострадавшему от землетрясения Ташкенту, об изъятом тираже этого журнала, о несогласованной с авторами переправке через границу рукописи и бесчисленных изданиях во всех «Посевах» и «Чехов паблишерз», о том, как Аркадия Натановича вызывали на Лубянку (или Бориса Натановича в Большой дом) и спрашивали: «Ну, как там ваши птички?» А на черном рынке зарубежное издание «Гадких лебедей» на русском языке стоило 250 (!) рублей. Переведите в современные цены – какая книга сегодня может стоить два с половиной миллиона?

Вам может понравиться: