Нити Перуна

Глава 1

Андрей осторожно переступил через порог покосившейся деревянной избы, в которой, по словам деревенского старосты, хранились старые записи. На улице стояла ранняя осенняя прохлада, а в полумраке внутри пахло старой древесиной, влажной землёй и чем-то неуловимо травяным – возможно, сушёными листьями, а может, истлевшими за долгие годы пергаментами.

Он был здесь впервые. Четыре часа пути на автобусе из областного центра, затем ещё полтора – автостопом с местным фермером на видавшем виды грузовичке. Деревня с труднопроизносимым названием – Терёмцы или Терёмово, он до сих пор путал его в голове – незначилась ни в одном из путеводителей. Но там, в городской архивной комнате, Андрей обнаружил упоминание: «Этнографические исследования конца XIX века. Записи неизвестного автора, связанные с дохристианскими обрядами местного населения. Хранятся на месте находки». Это было указано в старом инвентарном каталоге, и он, движимый научной жаждой, решил проверить всё сам.

Комната была освещена единственной лампочкой на голой проводке. Свет выхватывал из полумрака небольшие стеллажи, накренившийся стол и стопки бумаг, завязанных грубым шпагатом. Здесь царил полузабытый мир: толстые тетради с твёрдыми обложками, листы со странными значками, рисунки идолов и схемы непонятных ритуалов. Андрей аккуратно разрезал один из шпагатов карманным ножиком, привычно пользуясь им вместо канцелярского резака.

Когда он развернул первую тетрадь, его удивило качество бумаги: плотная, с подпалинами, но всё ещё читаемая. Строчки мелким аккуратным почерком – явно почерком учёного, который знал, что делает заметки для потомков. Андрей глубоко вздохнул: язык старый, дореформенный, но вполне разборчивый: «…сей предмет обнаружен мною в ночь на Ильин день, при лунном свете у болотной лощины. По-видимому, искусно изготовлен из металла, мне неведомого…»

Андрей нащупал в кармане смартфон – сделать несколько снимков. Но связь здесь была нестабильна, а батарея сидела. Однако документирование было важным шагом. Он медленно, чтобы не повредить страницы, переворачивал листы и встречал всё более странные упоминания: о «железном боге», который не ржавеет и не нагревается на огне, о «сплавах, дающих звуки при свете луны», о непонятных символах, вырезанных на камнях.

Шорох за спиной заставил его резко обернуться. В дверном проёме стоял низкорослый мужчина в кепке – тот самый староста, Пётр Михайлович, что провёл его сюда. Его морщинистое лицо напряглось, словно в ожидании вопроса. Но Андрей не успел ничего сказать, потому что взгляд его упал на странный предмет в руках старосты.

– Я тут подумал, – тихо произнёс староста. – Вы же учёный, да? Вам ведь интересно про старину-то? Вот, держите.

В его ладони лежал небольшой идол, не выше половины ладони, выточенный или отлитый из странного металла. На первый взгляд похож на грубый кусок тёмного железа, но при свете лампы на его поверхности играли глубокие оттенки: сине-зелёные, почти фосфоресцирующие.

– Это что? – выдавил Андрей, подходя ближе.

– Не знаю точно. Давно у нас в роду хранился. Мать моей бабки рассказывала, будто наш прадед его от какого-то «учёного господина» спас, а тот потом пропал без вести. Всё боялись показывать чужим. Но вы, гляжу, пришли с уважением к нашему старому времени. Держите, может, разберётесь.