Пять тысяч лет спустя

Автор

Страниц

115

Год

—

Этот текст нельзя назвать фантастическим романом. По крайней мере, автор настаивает на том, что в нем отражены события и переживания из его собственной жизни. Но какую роль играет здесь Арктур, загадочная звезда? Кто такой Джастин, и какова его связь с сюжетом? А утверждение о Сатурне как источнике всех людей — разве это не признак фантастики? Автор с уверенностью отвечает: «Нет». И у него есть все основания для этого утверждения, поскольку именно он создал этот мир слов и идей.

Данная работа открывает перед читателем двери в нечто большее, чем просто вымысел; это попытка исследовать реальную действительность через призму личных ощущений и впечатлений. Автор берет на себя смелость синтезировать научные концепции и философские размышления, приглашая нас задуматься о нашем месте во Вселенной и о том, что значит быть человеком в этом бескрайнем космосе.

Читать бесплатно онлайн Пять тысяч лет спустя - Владимир Симонов

Редактор Оксана Мурга

ISBN 978-5-0064-9099-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Владимир Симонов

ПЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ СПУСТЯ…

Роман-благословение

Лос-Анджелес – 2024

начато: 18 июля 2024 года

окончено: 25 августа 2024 года

окончание редакции: 8—9 сентября 2024 года

ЧАСТЬ I

Пространство меры всех дорог

От автора

Я побегу не догоняться,

только реку переплыть,

чтобы очнуться, не казаться,

чтобы Любить.

И звёзды, что за горизонтом,

проявят путь из тьмы на свет,

украсив моцартовскими аккордами

гирлянды лет.

Что суждено, то и случится

благословением мечты,

время знамением родиться,

теряя связи и следы,

но обретая мироздание

пространством меры всех дорог

и посвящаясь в знание:

как это – я-Бог?

Какими протоками сплавляться,

что брать с собой, чтоб налегке,

чтобы рассветом угадаться

там, вдалеке…

Глава 1

Возможное начало романа

Проливной дождь обрушился на город внезапно. Жара предыдущих дней иссушила людей, и они не могли не радоваться живительной влаге. Молнии выхватывали из темноты мгновенные зарисовки деревьев, домов, машин. Легко было потеряться в водовороте громовых раскатов, уничтожающих отдельность человека от мира.

Женщина стояла одинокая и гордая. Она никуда не спешила, но и не позволяла себе абсолютность растворения. Это была зафиксированная на уровне каких-то глубинных переживаний одинокость как форма единости со стихией. Прошлогодние иллюзии опали, как листья вчерашней осени, а новые ещё не успели сложиться в чёткую картину впечатлений. Состояния опустошённости не было, но и мечтать о чём-то высоком и недостижимом было больно.

Она знала комфорт сердца. И одного этого было достаточно, чтобы при всей неоднозначности случившегося не растерять остатки вдохновительного состояния. И нежная тихая музыка поддержала её, опьяняя и услаждая совершенством гармонии…

В принципе, артисту было наплевать на суету вечернего города. Он умел настраиваться на концерты, отсекая на генеральных репетициях лишнее. Ощущение выхода из обычности жизненных коллизий в процессе предчувствования сцены, рояля, дыхания зрителей, сопровождало всё полнее. Теряя связь с миром, музыкант обретал право на избранность, нетипичность, нетиражируемость. В минуты прозрения музыкой свершалось сопричастие с тайной, о которой он и сам не смог бы ничего толком рассказать.

Музыка, рождающаяся во время исполнения, переключала восприятие мира. Прозрачность отсекала всё лишнее, накопленное в процессе неизбежного общения со случайными людьми. Пианист любил это переключение, стоило лишь коснуться пальцами клавиш. С другой стороны, за этими восхитительными мгновениями были накоплены годы и десятилетия ежедневного титанического тренажа.

С женой они расстались через пять лет после переезда в Париж. Брак треснул, не выдержав напряжения в условиях неизвестности и прозябания. Его первая любовь вышла замуж через полгода после развода, и ему это, как ни странно, принесло облегчение. Самому себе он объяснил чувство угрызениями совести, потому что они поженились в счастливые студенческие годы учёбы в консерватории. И то, что с обретением безумной, до аномальности, неистовой преданности творчеству параллельно шло угасание чувств, заставляло страдать необъяснимой тоской.

Замужество бывшей возлюбленной навсегда убрало из его жизни зависимость от обязанности делать кого-то счастливым. Он словно переступил порог, за которым сам человек на его концертах мог обретать и радость, и вдохновение. И ответственностью своей Дмитрий считал искренность и свободу самовыражения в творчестве.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: