Все жанры Все авторы
Пальто с хлястиком. Короткая проза, эссе - Михаил Шишкин

Пальто с хлястиком. Короткая проза, эссе

Страниц

125

Год

2017

Михаил Шишкин, известный российский прозаик, родился в Москве в 1961 году и в настоящее время проживает в швейцарском городе. Его творчество охватывает широкий спектр жанров - от романов, таких как «Записки Ларионова», «Взятие Измаила», «Венерин волос», «Письмовник», до литературно-исторического путеводителя под названием «Русская Швейцария». Михаил Шишкин смело может быть назван одним из самых талантливых и признанных специалистов в современной литературе.

Он был удостоен таких престижных наград, как премия «Национальный бестселлер», «Русский Букер» и «Большая книга». Они признали его выдающуюся прозу и вклад в развитие литературного мира. Михаил Шишкин всегда был известен своим непревзойденным стилем письма и проникновенным подходом к повествованию.

В своей новой книге короткой прозы Михаил Шишкин воссоздает воспоминания о своем детстве и юности, рассказывает о великих литературных мастерах - Владимире Набокове и Роберте Вальзере. Он также описывает судьбы советских солдат и эсерки Лидии Кочетковой, придавая им особую глубину и значимость.

Однако, вся суть и сила его произведений всегда сосредоточены вокруг Слова. Через него автор выражает свои мысли, эмоции и философские рассуждения. Михаил Шишкин умело играет со словами, создавая потрясающие образы и передавая сложные идеи.

Таким образом, талантливый прозаик Михаил Шишкин продолжает шокировать и вдохновлять читателей своими произведениями, раскрывая новые грани литературы и Слова.

Читать бесплатно онлайн Пальто с хлястиком. Короткая проза, эссе - Михаил Шишкин

Фото автора на задней сторонке переплета Евгении Фролковой


В книге использованы фотографии из личного архива автора и из Центра Роберта Вальзера в Берне, работы Юрия Транквилицкого, Александра Стернина и приобретенные при содействии фотоагентств “Восток Медиа” и “Getty Images Russia”

Пальто с хлястиком

Есть известная полицейская фотография Роберта Вальзера, сделанная на месте его смерти: зима, белый косогор, следы в глубоком снегу, человек, упавший навзничь, разбросав руки. Стариковская шляпа отскочила в сторону. Таким его нашли дети на рождественской прогулке.

Он описал собственную смерть в рассказе, опубликованном за полвека до своего последнего Рождества. Герой коротенькой истории – неприметный, неприкаянный, никому не нужный, к пущему несчастью в придачу еще и гений, властелин мира. Он устает быть ненужным и уходит от забот так: заваливает мир снегопадом и ложится в сугроб.

Знание собственной смерти все же не привилегия писателя. Просто его легко поймать за руку – в прямом смысле слова – рука записывает то, что ему в какой-то миг открывается. В жизни каждого человека есть такие прорывы. Дырки в материи. Пункты передачи. В такие моменты композитор получает мелодию, поэт – строчки, любящий – любовь, пророк – Бога.

В этот миг встречается то, что в обыденном не пересекается, живет порознь, видимое и невидимое, суетное и сокровенное.

Начинаешь дышать в такт с пространством, в котором все происходит одновременно – и бывшее, и еще не наступившее.

Сущее играло с тобой в прятки, пряталось за прошлым и будущим, как ребенок, который в прихожей втиснулся под шубы на вешалке, а теперь выскочил, потный, счастливый, заливается смехом, мол, вот он я! Как же ты так – ходил мимо и не видел! Теперь тебе водить!

В такую минуту увидеть собственную смерть – пустяк, потому что предстает в своей восхитительной очевидности знание, что я никогда не рождался, а был всегда. Вдруг приходит понимание: не нужно цепляться за жизнь, потому что я и есть жизнь. И это не я чувствую, что у леса прелый запах изо рта, а это вселенная принюхивается к себе моими ноздрями.

Наверно, если чем-то можно измерить прожитую жизнь – то количеством этих отпущенных тебе встреч.

Очень хорошо помню, как я испытал это в первый раз. Мне одиннадцать. Запах горящих под Москвой торфяников. Мглистые дачные утра 72-го. Привкус гари у всего, даже у горячей клубники с грядки. Мама едет в отпуск в дом отдыха на Верхней Волге и берет меня с собой. Одно из моих первых путешествий.

Шли дожди, мы жили в отсыревшем комарином домике, и сначала было скучно, несмотря на то, что каждый вечер крутили кино, но потом погода наладилась, в столовой у нас за столом появился новый сосед, дядя Витя, и жизнь наша преобразилась. Мы с ним купались, катались по Волге на моторке, ходили в лес. Дядя Витя был жилист, златозуб, без конца смешил маму своими историями. Из его шуток я половину не понимал, но рассказывал он так, что не смеяться было невозможно. Мамин новый знакомый мне очень нравился. Еще меня сразило, что он работал в тонвагене. Наверно, уже тогда меня завораживали слова.

Ну вот, без спроса называю того подростка мной, хотя совсем не уверен, что он согласился бы признать себя во мне нынешнем, седом, прожившем жизнь болезненном зануде с выпершим бесстыжим брюхом. Он очень удивился бы: какой же это я? Не знаю, нашелся бы я, что ему ответить. Вряд ли. Меня зовут как его – ну и что?

Вам может понравиться: