Я люблю свою жизнь, мне нравится, кем я стала, и через что я прошла, я уверена, что, пройдя через столько лет – мне будет, что рассказать детям. Я не боюсь "портить" своё тело: делать пирсинг, тату, красить волосы. У нас всего одна жизнь, и пусть осознание всего этого придёт к вам как можно быстрее. Я не хочу жить по принципу конвейера, где всё предрешено заранее. Я хочу получить высшее образование, может даже не одно. Мне нравится учиться, узнавать что-то новое, овладевать навыками, знакомиться с разными людьми. Я хочу жить полной жизнью, ощущая все его прелести. Мне так хочется, чтобы каждый из вас был по-настоящему счастлив! Я с уверенностью могу сказать, что я счастлива, потому что вольна делать то, что считаю нужным в данный момент. И пусть я, частенько, жалуюсь на недостаток сна, либо времени, каждый день – прекрасен, даже если он похож на сотню прожитых до этого.
Я расскажу тебе сказку.
Давным-давно, на богом забытой Земле, среди высоких, вечнозелёных елей, стоял маленький деревянный домик, в котором жила маленькая белокурая девчушка, в голубом ситцевом платье. Каждое утро она брала свою корзинку, и шла собирать целебные травы. Потом, набрав воды из горного ручейка, девочка заваривала травы, и оставляла остужаться их на окно. А вечером, к ней приходили больные звери, которых она лечила своими отварами. И не было на свете счастливее этой девочки. И не было больше нигде на этой бренной Земле такой гармонии с природой.
Её звали Мирада, ей было 11, и она была самым чистым человеком во вселенной.
Холодные бетонные стены были единственным другом. Лампы, висевшие на потолке, были покрыты толстым слоем грязи и копоти. Им шёл первый десяток, столько лет было бы сейчас её сыну. Раньше у этих стен был приятный жёлтый оттенок, который радовал посетителей и давал надежду на лучшее, в этом был какой-то смысл. Жёлтый цвет у неё ассоциировался с чем-то тёплым и приятным, но сейчас, спустя столько лет, на стенах образовались крупные трещины, волдырями распространяясь по всей поверхности этого больного "тела", обсыпаясь местами, и делая из остатков краски настоящие завалы для тараканов. Везде, куда хватало взгляда, девушка замечала яркие чистые полоски на чёрных, как ночь, пятнах от копоти. Возможно, кто-то неоднократно пытался найти в этом коридоре выход, но уже тогда было понятно, что выхода тут нет. Пол устилали огромные слои пыли, обсыпавшаяся штукатурка, мелкий мусор и куски разрушенной мебели. Если бы она не была здесь раньше, то могла бы подумать, что потолки изначально были чёрного цвета. Копоти вокруг было столько, что запах палёного ещё гулял по этим коридорам.
Лампочка начала мигать. Девушка как слепой мотылёк смотрела на лампу, но не замечала света, потом наступила темнота…
–Мамочка?
Недружелюбный серый день. Такой же серый, как рукава на её любимой белой блузке, грифель оставил на ней свой след, захотел остаться историей, а стал лишь неприятным воспоминанием.
Она стоит на парапете крыши, не совсем у края, но так, что видно металлический рой машин и автобусов разных марок и цветов. Казалось бы, можно завести лупу над ними и подставить под лучик солнца, образуя губящий луч света, испепеляющий и приносящий хаос, но небо так плотно застегнуло себя на пуговицы, что, кажется, оно совсем не может дышать.
