Семь минут рая

"Война – это не то, что показывают в кино. Здесь нет медленных пролетов пуль, нет героических монологов перед смертью, нет даже времени подумать. Война – это грохот, который бьет по ушам, это грязь, которая липнет к коже, это страх, который сжимает горло так, что невозможно дышать. И самое страшное – это тишина. Та самая тишина, которая наступает после взрыва. Когда мир замирает, и ты понимаешь, что что-то пошло не так. Что-то пошло очень, очень не так."

Он лежал на земле, чувствуя, как холодная грязь просачивается сквозь ткань его формы. Небо над головой было серым, тяжелым, будто готовым обрушиться в любой момент. Где-то вдалеке слышались крики, выстрелы, но все это казалось таким далеким, будто происходило в другом мире. Его мир сейчас состоял только из боли. Тупая, ноющая боль где-то в груди, резкая – в ноге, и еще что-то… что-то, что он не мог понять. Его тело словно онемело, перестало слушаться. Он попытался пошевелиться, но единственное, что ему удалось, – это слабо дернуть рукой. Пальцы сжались в кулак, но даже это движение далось с трудом.

"Что случилось?" – промелькнула мысль. Он не помнил. Одно мгновение он шел вперед, держа автомат наготове, а следующее – уже лежал здесь, в грязи, смотря в небо. Взрыв. Да, был взрыв. Он помнил оглушительный грохот, который словно вырвал его из реальности. Помнил яркую вспышку света, которая ослепила его. И потом… тишина. Тишина, которая длилась вечность.

Он закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Голова гудела, как будто внутри нее били в барабаны. Он чувствовал, как что-то теплое и липкое стекает по его виску. Кровь. Это была кровь. Он знал, что это плохо, но почему-то не мог испугаться. Страх, который всегда был его спутником, куда-то исчез. Осталось только странное спокойствие, будто все, что происходило, было частью какого-то сна.

"Это конец?" – подумал он. Но ответа не было. Только тишина, которая сгущалась, как туман. Он всегда думал, что смерть будет страшной. Что он будет кричать, бороться, цепляться за жизнь до последнего. Но сейчас, в этой тишине, было только одно чувство – недоумение. Почему сейчас? Почему здесь? Он еще так много не успел. Он даже не понял, за что воюет.

Он открыл глаза и снова посмотрел в небо. Оно было таким же серым, как и минуту назад, но теперь казалось ему бесконечно далеким. Он почувствовал, как что-то теплое и мягкое касается его руки. Это была земля. Та самая земля, по которой он столько раз ходил, на которой спал, ел, смеялся. Она была такой же, как и всегда, но сейчас казалась ему чужой. Будто она больше не принадлежала ему.

"Я умираю," – подумал он. Но даже эта мысль не вызвала в нем страха. Наоборот, она принесла с собой странное облегчение. Все кончено. Больше не нужно бежать, не нужно бояться, не нужно прятаться. Все кончено.

Он закрыл глаза и почувствовал, как что-то меняется. Боль, которая еще минуту назад была такой сильной, начала отступать. Она не исчезла совсем, но стала далекой, будто происходила не с ним, а с кем-то другим. Его тело стало легким, почти невесомым. Он почувствовал, как что-то тянет его вверх, будто он парит в воздухе.

И вдруг, сквозь боль и тьму, он увидел свет. Не тот, что от взрыва, а другой – теплый, мягкий, как в детстве. Он потянулся к нему, чувствуя, как что-то внутри него начинает меняться. Это было странное чувство – будто он одновременно и здесь, и где-то далеко. Будто он и умирает, и рождается заново.