Огонь Прометея - Сергессиан

Огонь Прометея

Страниц

195

Год

2023

Одиннацать курсантов, собранных в зале, внимательно слушали своего преподавателя, который вел лекцию о философии. Вместе с ними был и я - студент со стремлением к познанию себя и пути человеческого совершенства.

Эта захватывающая философская повесть, созданная для размышления и поиска глубинных истин, незаменима для всех, кто вступает на путь самопознания. Ее цель заключается в рассмотрении множества аспектов человечности и вызывает скрытые потаенные мысли о значении быть истинным человеком.

Из толпы студентов выделялся один парень. Наверняка, именно он ищет себя и свое место в этой несправедливой и многогранной жизни. Какая разница, почему именно он здесь? Важно то, что он идет по пути личностного совершенствования, который не каждому под силу.

«Истинная жизнь человека заключена в нем самом», - произнес преподаватель. Слова эти зазвучали в моей душе, и я осознал, что самоисследование и саморазвитие - это ключевые факторы в достижении гармонии и благородства.

Человечество должно стремиться к добродетели и пониманию своих ценностей. В поисках истины и приобщении к высшим духовным ценностям мы становимся более целостными в нашей сущности. И каждая фраза, каждое предложение в этой философской повести направлены на это - пробудить в нас желание к самопознанию и стремление к истинным ценностям.

Для меня эта повесть стала неотъемлемой частью моего пути самосовершенствования. Она перевернула мое представление о себе и помогла разгадать множество тайн, которые скрыты в каждом из нас. Благодаря этому произведению я осознал, что личностное совершенствование никогда не прекращается, и всякое усовершенствование приводит к гармонии и истинному человеческому существованию.

Так что, если вы стремитесь к самопознанию и истинной жизни, открывайте эту повесть и погрузитесь в мир философии, чтобы раскрыть свой настоящий потенциал и достичь духовного совершенства.

Читать бесплатно онлайн Огонь Прометея - Сергессиан

«Разум (λόγος) – архэ человека».

«Большая этика», Аристотель


«Познай себя».

Древняя мудрость

Пролог

«Сколь дивен этот мир и сколь полон скорби… Жизнь – обреченная надежда и проникнутая надеждой обреченность; бесцельная осмысленность и бессмысленная целеустремленность… Рассвет и закат. Цветение и увядание. Все рождается, чтобы погибнуть. Все гибнет, чтобы дать место новому рождению…

Цикл бытия подобен вращающимся колесам моего экипажа и сродни оному стремится в неизвестность…»

Так размышлял я, глядя в окно кареты, когда из-за сизых волн леса, размывая мглу, выплывало жемчужное солнце осени. Свежесть пробуждения вливалась в мой дух струей животворящей. Величественное безмятежие природы, проявлявшейся передо мной, исполняло сердце трогательного волнения…

Мимо утопавших в трепетной дымке рощ и равнин, мимо полноводных рек и лесистых цепей гор, мимо порыжелых пастбищ и отдаленных селений, чьи смутные очертания проступали сквозь тающий туман, катила карета. Зеленые, желтые, оранжевые краски листвы и пылающе-алые гроздья диких ягод, бурая проседь поблекших лугов и темные гущи кустарников – несметной, околдовывающей вереницей переливались за окном. Средь бескрайней тиши разносились цокот копыт, гул колес и звон колокольчика; стаи перелетных птиц по временам тревожили высь небесную; где-то вдалеке протрубил олень…

И забывшись в созерцании элегичных ландшафтов, я до самых сокровенных фибр своего естества испытывал то, о чем писал Поэт, воспевший осень, «пленяющую нас самой печалью, что переполняет душу, не смущая ее, что не будоражит ее обманчивым наслаждением, но пронизывает всю, питая сладостным чувством, полным таинственности, величия и тоски…»

«Всему положен свой предел», – олицетворяли широко расстилавшиеся пейзажи; и когда карета въехала в сосновый бор, где под кущей раскидистых ветвей мертвенно покоился сумрак, вдохновенное забытье мое исподволь источилось, оставив по себе пустошь, на которой тотчас стали взрастать тернии давешних помыслов. И как скоро дорога вновь вышла на равномерно залитые приглушенно-мягким светом просторы, и окрест потянулись гряды гор и скалистые отроги, и извилистый поток перелесков, медной патиной подернутых, зазмеился по холмам, по низинам, я, открыв свой саквояж, вынул из него два письма, кои обосновывали необходимость моей нынешней поездки, но не разъясняли ее суть.

Первое – от профессора медицины доктора Альтиа́та, некогда бывшего моим лицейским преподавателем, отправленное post mortem («посмертно») более двух лет тому назад, и все это время надежно хранимое средь избранных моих бумаг. Я внимательно перечитал его:

«Здравствуйте, Део́н! Мы с вами давно не виделись и, очевидно, уж не свидимся. Хотелось бы сказать на прощание (хотя склонен верить, вы и без того все понимаете): несмотря на то, что порою выказывал вам определенный градус холодности, долженствующий остудить ваш ювенально-рыцарственный пыл, я заслуженно почитал вас за крайне способного и исключительного в своей глубокой самоотдаче ученика, которым можно лишь гордиться; но что всего важнее – человека высоких умственных и моральных достоинств. «Medica mente non medicamentis» («Лечи умом, а не лекарствами»). Правомерно, вы оправдали мои ожидания; мне, ex animi sui sententiam («согласно душевному убеждению»), подобало бы послать вам свой портрет с подписью: