Все жанры Все авторы
Александр Тиняков. Автоматически реабилитированный - Роман Сенчин

Александр Тиняков. Автоматически реабилитированный

Страниц

35

Год

—

Писатель испытывает самый большой страх - быть забытым. Публикация произведений может показаться способом избавиться от этого страха, однако на самом деле это не так. Тысячи лет назад надписи на камнях изнашивались, слова на пергаменте стирались и стиравались, и каждый писал свою новую историю. Позже, множество книг подвергались сжиганию, не только потому, что они были считаемы вредными, но также потому, что их использовали для отопления печей, и они превращались в пепел. С увеличением количества книг, которые печатались и издавались, сжигать их стало необязательным - большинство книг, будь то на бумаге или в цифровом формате, просто терялись в толпе. Абсолютно все написанное, опубликованное или изданное, вскоре оказывалось забытым, и с ним исчезало имя автора...

Хотя это возможно, в наши дни ситуация стала несколько иной. Вместо реки забвения, куда погружаются все тексты, существует море информации. С развитием интернета и поисковых систем, каждое произведение, каждое слово может быть сохранено и найдено в любой момент. Имена авторов теперь могут оставаться навсегда вместе с их трудами, преодолевая страх забвения. Писатели не должны больше бояться, что их труды останутся незамеченными или забытыми. Сеть сохранила и будет сохранять каждое слово, каждую идею, предоставляя возможность публикации на бесконечность. Как легко представить себе теперь, писатели уверены в бессмертии своих произведений. Времена изменяются, и с ними изменяется и понятие о забвении.

Читать бесплатно онлайн Александр Тиняков. Автоматически реабилитированный - Роман Сенчин

Писатель больше всего боится забвения. Казалось бы, публикация произведений избавляет от него, но это не так. Тысячи лет назад выбитые на камнях надписи скалывали, слова с пергамента соскабливали и смывали, писали новое, свое. Позже книги сжигали, и не только потому, что они вредны – попросту печки топили, и в огонь летели последние экземпляры; а с увеличением тиражей и сжигать оказалось не надо – большинство книг, бумажных или цифровых, не замечают. Совершенно. Почти всё написанное, изданное, опубликованное тут же погружается в реку забвения. Вместе с именем автора.

Вынырнуть из этой страшной реки едва ли кому удается. По сути, мы читаем, скажем, из русской литературы пусть золотые, драгоценные, но крупицы. Протопопа Аввакума из XVII века, двух-трех авторов века XVIII-го, десятка два XIX-го, десятка три-четыре XX-го. Еще кое-кого знаем лишь по фамилии, а другие творившие, для нас – пустой звук.

Может быть, это справедливо, вернее – закономерно. Даже самой богатой в смысле духовной культуры нации невозможно иметь слишком широкий первый ряд. Иначе он потеряет ценность. Соответственно, небесконечен и ряд второй. Остальное – сотни тысяч писателей и миллионы их произведений – исчезает бесследно или оседает в подвалах архивов в ожидании энтузиаста-исследователя, который может вывести автора и его наследие на свет божий.

Серебряный век породил множество талантливых поэтов. Живут в русской литературе несколько имен. Еще несколько появляются в антологиях, кто-то упоминается в статьях и монографиях через запятую… Время от времени литературоведы пытаются вернуть читателю очередного забытого сочинителя, издатели выпускают сборники стихов, но почти всегда это заканчивается неудачей: сочинитель вновь уходит в небытие.

Воскреснуть в литературе – такое же чудо, что и в реальной жизни.

Чудо произошло с тем, кто, казалось, был забыт прочно и навсегда; кто писал о себе в тридцать восемь лет от роду и за девять лет до смерти: «…к сожалению моему, судьба неудачника отяготела надо мною и, вероятно, я не только не добьюсь известности и успеха, но погибну безвременно от голода и нищеты. ‹…› неудачником рожденный и в гроб должен сойти неудачником, не поведав о себе ничего и никакого следа в жизни не оставив».

Человек, как говорится, предполагает, а Бог (или некие другие силы) располагает. И теперь этот человек на слуху. Более того, на него возникла чуть ли не мода. О нем пишут литературоведы и историки литературы, его лирические стихотворения, красиво оформив виньетками, выставляют на своих страницах в интернете девушки с нежной душой, а стихотворения иного рода – декаденты, панки, некрофилы, изотерики наших дней.

Евгений Евтушенко не только включил его произведения в «Строфы века», но и посвятил ему свое, где есть такие строки: «…недопроклятый русский поэт,/кому даже в земле ни объятия,/ни проклятия,/столь долгожданного, нет».

Зовут этого «недопроклятого» Александр Иванович Тиняков.

Интерес к нему возник в начале 1990-х, и не потому, видимо, что тогда было многое рассекречено, стало доступным исследователям (получая не так давно в архивах и библиотеках его прижизненно изданные книги, рукописи, письма, материалы о нем, я видел, что большая часть их была затребована и в 1960 – 1980-е годы); нет, скорее всего, противоречивая фигура Тинякова, его необычная судьба оказались созвучны происходящему в ельцинский «переходный период», да и тому, что продолжает происходить сегодня.

Вам может понравиться: