Человек в жёлтой пижаме

Комфортабельный двухэтажный фюрер-экспресс «Gewinner» (Победитель) летел сквозь ноябрьский туман по железной дороге к городу Герингбургу. Крупнейшему городу в рейхскомиссариате Sibirien раскинувшемуся вдоль берегов реки Оби и до 1954 года носившему русское название Новосибирск…

Внутри, на втором этаже, в шикарном салоне, пол и потолки которого были обшиты досками из знаменитого белого американского дуба, стены драгоценными обоями из Виндзорского замка, а мебель вся как на подбор времён Наполеона Бонапарта, под охраной вооружённых до зубов штурмовиков в механической броне из личного полка охраны фюрера «имени Ульриха Графа», лениво развалившись в мягких кожаных креслах сидело пятеро мужчин. У самого окна, как всегда смурной и погружённый в себя, замер семидесятичетырёхлетний Адольф Гитлер. Далее, ближе к центру помещения, полукругом вокруг столика уставленного тарелками с мясными закусками, сыром с плесенью, фруктами и сладостями, расположились: располневший с возрастом и ставший походить на покойного Геринга – Эрнст Кальтенбруннер, щурившийся даже в толстых очках Генрих Гиммлер, вечно улыбавшийся без причины Мартин Борман и личный секретарь фюрера и его доверенное лицо голубоглазый красавчик Оскар Эйхман – сын недавно скончавшегося от рака начальника Национального департамента рейха.

– Терпеть не могу эти русские морозы! – несколько театрально передёрнув полными плечами (хотя в салоне было скорее жарко, чем холодно) произнёс Кальтенбруннер взглянув в пустой бокал тюльпановидной формы с остатками армянского коньяка.

– О чём ты друг Эрнст? – рассмеялся Борман из-за чего его гладкое, не раз подтянутое пластическими хирургами лицо покрылось паутинкой морщин. – Снаружи всего лишь двенадцать градусов ниже нуля. Это совсем ещё не морозы. Вот в 1951 году, когда мы взяли штурмом Москву ночами температура опускалась почти до тридцати шести градусов.

С раздражением взглянув на Бормана, недолюбливающий его Гиммлер, плеснул себе в бокал новую порцию коньяка и произнёс:

– Хватит всякий раз подчёркивать, что ты с Кейтелем брал Москву! Постесняйся хотя бы фюрера! (подбородок рейхсфюрера СС указал на не интересующегося разговором, погружённого в себя Гитлера). Мало того, что вы положили под русской столицей добрую четверть вермахта так ещё и Сталина живым взять не смогли! Бедняга Вильгельм поплатился собственной жизнью и погиб во взрыве устроенном русским диктатором.

Борман немало не смутившись протянув руку к коробке шоколадных конфет, проглотил одну из них, и хмыкнув пожал плечами:

– Чего взять с дикого азиата?

– Кейтель болван сам полез на рожон очень уж хотел выслужиться, – прикрыв рот рукой с опаской глянул на Гитлера Кальтенбруннер. – А взрыв… лучше бы в этом взрыве погиб и чёртов Берия!

Все сидящие в салоне, кроме фюрера, заинтересовавшегося чем-то за окном, дружно закивали. Что-что, а в бессильной ненависти к ближайшему соратнику Сталина они были едины.

– Тут ты прав… – заскрипел зубами Гиммлер. – Этот чёртов гад ушёл в подполье со своими зелёными фуражками и вот уже почти десять лет они проливают арийскую кровь в Сибири и на Дальнем Востоке! Мы жжём лес, они как крысы прячутся под землёй, мы закачиваем под землю ядовитый газ, они лезу на горы и сопки! И так бесконечно…