В объятиях (с)нежного человека

Веки разлепились с трудом. Казалось, холод настолько глубоко проник в мое тело, что выйти обратно ему было невероятно сложно.

Где я?

Повела глазами осматриваясь. Над головой бревенчатый потолок. Где-то рядом источник тихого гула и тепла. Тепла! Боже! Память вернулась быстро, в доли секунды. И так беспощадно, что я застонала.

Задание в институте. Ссора с отцом. И моя, все же состоявшаяся поездка на край земли, в тайгу. Как кричал папа! Что ехать сюда дурость и сумасбродство. Что городская девчонка, отродясь настоящего леса не видавшая, может тут погибнуть в два счета. И даже вроде бы разумные доводы Славика, моего сокурсника и жениха, не помогли.

Что ж, родитель оказался прав. Вячеслав это понял быстрее. Он тоже стал отговаривать меня идти в лес вместе с проводником, которого мы нашли в деревне. Но я же самая умная! Я все-все книжки и научные статьи о тайге перечитала!

И вот лежу здесь.

Хотя стоп! Где это, здесь? И почему лежу?

Я попробовала пошевелиться, но тут же заорала от боли.

Нога! Что с ногой?

Память и тут не подвела: вот я шагаю злая как сто чертей. Вот оступаюсь на каком-то склоне, завороженная красотами зимнего заснеженного леса. Лечу вниз с небольшого склона. Боль. Холод. Ужасный, всепроникающий холод.

Все.

Больше я ничего не помнила. И сколько пролежала там, в снегу, тоже не знала.

Но сейчас я в каком-то доме. Выходит, меня кто-то все же нашел и подобрал?

В груди растеклось глубочайшее чувство благодарности к неизвестному спасителю. Не дал замерзнуть, добрейшей души человек! Спас гордого, но чрезвычайно глупого младшего научного сотрудника.

Кряхтя, как старая бабулечка, я поднялась на руках и села. Шевелить ногой было невозможно. Лодыжка горела огнем и подчиняться отказывалась.

Покрутив головой, я свой благодарный настрой немного подрастеряла. Чей это дом?

Стандартная обстановка, ничего особенного. Небольшая печь-буржуйка, широкие нары у стены, на которых я как раз и лежала. Самодельный стол, пара табуреток, полки на стенах чем-то заставлены. Несколько шкур расправлены в углу на полу.

Странным было только одно – оружие. По стенам были развешаны ружья. Короткие, длинные, с прицелами и без. Я была так себе знатоком, но то, что оно не обычное охотничье, была уверена.

Душу впервые царапнул страх. Браконьеры? Тут, в глухомани?

Дверь домика распахнулась беззвучно. Только клуб холодного воздуха взлетел огромным облаком, забившись под потолком. Испуганно шарахнувшись, я потревожила ногу и опять зашипела от острой боли.

А потом мне стало не до нее. Потом я заорала уже от страха. На пороге стоял огромный, почти под потолок, белый медведь. Длинная грязная свалявшаяся шерсть на шкуре, широкие плечи и громадная голова.

– Заткнись!

Я ойкнула от неожиданности и замолчала. Медведи же не разговаривают?

И тем более, не ругаются, да?

Вошедший откинул с головы капюшон, являя мне жесткое и хмурое мужское лицо. Я остолбенело наблюдала за тем, как с него сползает шкура, оказавшаяся огромной светлой шубой. С какого зверя он ее снял, думать не хотелось, но она точно была натуральной и самодельной выделки.

– И-извините,– начала заикаться я.– Просто вы так неожиданно вошли и не были похожи на человека. Я испугалась и…

– Зат-кнись!– тихо и внушительно, по слогам повторил мужчина, наградив тяжелым взглядом.