Все жанры Все авторы
Век диаспоры. Траектории зарубежной русской литературы (1920–2020). Сборник статей - Сборник статей, Мария О. Рубинс

Век диаспоры. Траектории зарубежной русской литературы (1920–2020). Сборник статей

Страниц

95

Год

2021

Литература русской диаспоры - это необычайно интересная и уникальная форма искусства, отражающая опыт и переживания писателей, эмигрировавших в разные периоды времени. В текстах этих авторов можно обнаружить противообрасную борьбу с литературными стандартами и общепринятыми представлениями культуры XX века.

Писатели русской диаспоры стремятся пересмотреть литературный канон и осмыслить новые темы, которые остаются маргинальными или табуированными в русской традиции. Они сталкиваются с языковыми и культурными барьерами, идут на преодоление стереотипов, искорению новых антропологических практик и построению собственной индивидуальной и коллективной идентичности.

Ответ на вопрос о том, можно ли говорить о диаспоре в век интернет-коммуникации, является сложным. Виртуальное пространство позволяет людям из разных стран и культур взаимодействовать, обмениваться идеями и работать над проектами вместе. Однако, несмотря на это, литература русской диаспоры по-прежнему является особой средой, отличающейся от метрополии.

Сборник статей, подготовленных Марией Рубинс, включает работы не только известных исследователей русской культуры, таких как Андреас Шёнле, Дэвид Бетеа, Марк Липовецкий и Кевин М. Ф. Платт, но и других талантливых авторов, которые делают акцент на том, как эмиграция влияет на творчество и изменяет взгляд на себя и мир в целом. Эти работы открывают новые горизонты в понимании русской литературы и традиций.

Читать бесплатно онлайн Век диаспоры. Траектории зарубежной русской литературы (1920–2020). Сборник статей - Сборник статей, Мария О. Рубинс

Мария Рубинс

НЕВЫНОСИМАЯ ЛЕГКОСТЬ ДИАСПОРИЧЕСКОГО БЫТИЯ1

МОДАЛЬНОСТИ ПИСЬМА И ЧТЕНИЯ ЭКСТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ НАРРАТИВОВ

Образовавшаяся после революции диаспора за истекшее столетие превратилась в альтернативную формацию русской культуры. Век русского рассеяния совпал с историческим периодом, отмеченным крушением традиционных философских, социальных, религиозных и моральных основ и ожесточенной борьбой между многочисленными идеологиями. Произошедшие в мире цивилизационные сдвиги вызвали переосмысление многих социально-антропологических нарративов, прежде всего представлений о национальном характере, определяемом набором эссенциалистских характеристик. Эрозии не избежал и романтический миф о «русской душе», уступив место более сложным взглядам на процессы формирования культурных идентичностей. Диаспора представляет собой особо продуктивный контекст для наблюдения за разнообразными способами артикуляции «русскости».

Диаспорический опыт, состоящий в географических перемещениях, пересечении разнообразных ментальных, культурных и лингвистических границ, адаптации в новой среде и связанных с ней интеллектуальных и эмоциональных переживаниях, получает наиболее адекватное выражение в литературе. Для экстерриториального писателя язык является не просто средством самовыражения, но и главным символом идентичности и творческой судьбы. Какой бы путь ни избрал такой автор – продолжать писать на родном языке, перейти на новый или экспериментировать с креолизацией, – он отражает не только художественный поиск или попытку пересоздать себя в новом языковом пространстве, но и экзистенциальный выбор. Каждый язык активизирует специфические культурные дискурсы и воспоминания. Каждый язык предоставляет особую матрицу для понимания и интерпретации реальности. Постоянное «двойное экспонирование» культурных, социальных и лингвистических кодов побуждает писателя к рефлексии как о практиках межкультурного перевода, так и о пределах переводимости. Именно в языке конституируется текучая, гибридная идентичность, и именно в литературе эта идентичность находит наибольшую нюансировку, хотя бы потому, что литература, по словам Иосифа Бродского, есть «величайший […] учитель человеческой тонкости»2.

Размышляя в одной из своих недавних работ об амбивалентности, свойственной диаспорическим локусам, я предложила образ архипелага как метафору геокультурной конфигурации русской диаспоры3. Каждый остров внутри такого образования обладает уникальными свойствами, внутренним разнообразием и кажется вполне автономным, но в то же время остается связанным с другими островами и с материком «памятью» об общем происхождении. Подобно тому, как каждый остров архипелага находится на ином расстоянии от континентального берега, экстерриториальные группы и отдельные личности определяют свою особую ментальную и стилистическую близость или удаленность от метрополии.

Лидерам послереволюционных эмигрантских общин в Европе, например, была свойственна преданность национальной идее и ощущение своей глубокой исторической ответственности за сохранение русского культурного канона. Более поздние эмигранты, напротив, нередко подчеркивали свою национально-культурную амбивалентность. В ответ на тривиальный вопрос журналиста («Вы американский гражданин, получающий [Нобелевскую] премию за русскоязычную поэзию. Кто вы, американец или русский?») Бродский дал характерный ответ: «Я еврей, русский поэт и англоязычный эссеист – и, разумеется, американский гражданин». В недавние времена некоторые авторы, проживающие за пределами России, декларировали свою

Вам может понравиться: