Собрание сочинений в 15 томах. Том первый

Автор

Страниц

440

Год

2021

Впереди нас ждет удивительное путешествие в мир литературы! Сегодня мне хочется поделиться впечатлениями о творчестве Анатолия Санжаровского, выдающегося российского писателя и автора таких произведений, как "Оренбургский платок", "Подкарпатская Русь", "Что девушка не знает, то её и красит" и "Пешком через Байкал". Этот талантливый писатель сумел создать произведения, которые вызывают восхищение не только в России, но и за ее пределами.

Путь Санжаровского к литературной славе был нелегким. В своей автобиографической исповеди "Репрессированный до зачатия" он рассказывает о репрессиях, которые пережила его семья. В 30-е годы его родители, неграмотные воронежские крестьяне, не вступили в колхоз, и за это их сослали на лесоработы в Заполярье. Невероятно, но советская власть не печатала работы Санжаровского в то время. И мы сегодня благодарны тому, что он не опустил руки и продолжал творить.

Первый том его произведений включает роман "Оренбургский платок", который знаменит не только в России, но и в других странах. Это увлекательное произведение рассказывает о жизни вязальщиц, создававших знаменитые платки в Оренбурге. Его талант и мастерство были высоко оценены классиком русской литературы - Виктором Астафьевым. И его работы были переведены на различные языки, добравшись до читателей в Дели и Софии.

В дилогии "Подкарпатская Русь" Санжаровский раскрывает нам историю жизни русинов. Мы соприкасаемся со сценами их повседневной жизни как на Родине, так и в Канаде и США. Эти произведения перемещают читателя в иное время и помогают ощутить себя частью этих народов.

В повести "Что девушка не знает, то её и красит" Санжаровский затрагивает тему чистоты чувств молодых людей. Следуя за судьбами главных персонажей, мы погружаемся в их эмоциональный мир и размышляем о любви, доверии и верности.

Роман "Пешком через Байкал" погружает нас в журналистские будни. Автор подробно описывает трудности, с которыми сталкиваются журналисты в своей профессиональной деятельности. Через приключения главного героя мы можем понять, как важна эта профессия и насколько значима работа журналистов для общества.

Творчество Анатолия Санжаровского уникально и оставляет незабываемые впечатления у читателей. Его работы не только развлекают и вдохновляют, но и заставляют задуматься над вечными темами - любовью, справедливостью и смыслом жизни. Прочитав эти произведения, вы ощутите настоящую силу слова и испытаете мощное эмоциональное погружение. Отправляйтесь в это захватывающее путешествие по страницам литературы и откройте для себя мир Санжаровского!

Читать бесплатно онлайн Собрание сочинений в 15 томах. Том первый - Анатолий Санжаровский

Напутное слово В. Астафьева

«Дорогой Анатолий Никифорович!

Повесть хорошая.

Прочитал я её с большим удовольствием, многое было для меня ново и внове.

Дай Вам Бог и далее удачи, здоровья и радости в работе»

В. Астафьев

27 августа 1979 г.

г. Вологда».

(Виктор Астафьев об «Оренбургском платке»)

Доброму роду нет переводу

Опыт литературы исподволь приучил нас к мысли, что история, действующие лица истории – это в общем чаще всего резкие индивидуальности, мощно заряженные личности, люди яркой мысли и значительной культуры. Но мы всё время как-то то ли забываем, то ли просто пропускаем мимо ушей, что обиход истории складывается не от даты к дате, а каждый день и всеми живущими сейчас людьми. С этой, возможно, самой нужной и единственно объединяющей людей точки зрения, исторический человек – это каждый встреченный нами сию минуту прохожий, а история – каждый, даже и незаметно миновавший день, в который ничего не произошло. Я думаю, когда мы полно и ясно, с истинной серьёзностью осознаем это, в истории не будет статистов, а человек развернётся с неожиданной значительностью и глубиной.

Я говорю тут не о литературных героях, а о живых, реально работающих людях. В литературе-то у нас есть достаточно прекрасных характеров тех «простых», «прохожих» людей, кто сразу встаёт в памяти, едва мы скажем «русский народ», – это пушкинский Савельич из «Капитанской дочки», и толстовский Тушин из «Войны и мира», и некрасовские крестьянки. В последнее время этих характеров стало особенно много, потому что писатели сами стали выходить из сердцевинной народной среды и родились подлинно замечательные характеры беловского Ивана Африкановича, можаевского Кузькина и тех великих старых женщин, кто вынес на себе всю нашу историю, – вспомним хоть старуху Анну из распутинского «Последнего срока» и астафьевскую бабушку Катерину из «Последнего поклона». И нет им числа, этим великим учителям милосердия, стойкости, нравственной прочности, той коренной силы, без которой не стоит земля.

Но вот странность, или уж не знаю, как назвать: в литературе это для нас естественно, а когда судьба сводит нас с каким-нибудь старым человеком и он заявляет нам, что, если его жизнь описать, то непременно выйдет «роман», мы обыкновенно улыбаемся, находя это притязание или безосновательным, или неприятно-честолюбивым. Между тем в старом человеке говорит обычно или пусть небольшой читательский опыт, или, что вернее всего, – первородное чутьё к тому, что составляет суть исторической жизни и что действительно необходимо и важно для нормального накопления социально-нравственного опыта. Старый человек не знает этих слов и не думает о них, но он догадывается, что его простая, часто тяжелая жизнь совершилась не напрасно, что она была частью общей цепи, и ему хочется подтвердить необходимость своего звена, оправданность его пред общей народной жизнью, которую мы называем историей. Мы все это знаем по своим родителям, по старым своим матерям, а молодые люди – по бабушкам.

Анатолий Санжаровский хорошо запомнил материнские уроки, без улыбки принял уверенность каждого человека, что его жизнь – «целый роман», и был щедро вознагражден открывающимся ему в судьбах людей, с кем сводили его обстоятельства, глубоким и поучительным миром. Он научился слушать их сердцем, а люди чувствуют это сразу и открываются полно и радостно. При этом старые женщины еще и говорили тем прекрасным языком, который бережется по русским селам и ключевой своей чистотой поит реки литературной речи. Но в прозе мы обычно слышим его мало – чаще писатель, будто остерегаясь этой яркой, внешне не очень правильной, но крепкой и ладно подогнанной, как крестьянская одежда, речи, переводит ее в привычное русло литературного языка, уходя к несобственно-прямой речи, где можно пригасить слишком пестрые краски, так напоминающие старые деревенские лоскутные одеяла. А ведь эти одеяла, как и нарядные ситцы наволочек и занавесок, это узорочье прялочных росписей, все небывалые цветы, цветущие по сундукам и туесам, ложкам и коромыслам, были в лад речи, составляли здоровое неразъединимое целое.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: