Его путь к Троице

Автор

Страниц

Год

—

Книга "Его путь к Троице" - это повествование о жизни и творчестве автора брата Виктора Сафонова. Он посвятил свою жизнь написанию романа "Троицын день", в котором исследует историю русской деревни и героев на протяжении XX века: от начала 20-х годов до послереволюционных лет, периода коллективизации 30-х годов и Великой Отечественной войны. Автор использует дневниковые записи, воспоминания и телефонные разговоры с братом в качестве источников материала для повествования. Книга также рассказывает о связи автора с братом и их последнем телефонном разговоре перед его смертью. Она также описывает события их семейной жизни, например, отец их погиб от ран, полученных во время войны, а старший брат Николай учился в Ленинградском институте и редко бывал дома, поэтому Виктор стал для автора фигурой отца. Книга также упоминает о том, что Виктор работал в деревне под Карачевом преподавателем физкультуры и иногда привозил автору вкусности в виде пряников, которые оказались чёрствыми, но автор все равно наслаждался их поеданием.

Читать бесплатно онлайн Его путь к Троице - Галина Сафонова-Пирус

ISBN 978-5-0053-9899-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Его путь к «Троице» – повествование о моём брате Викторе Сафонове (1928—2013), посвятившему жизнь написанию романа «Троицын день», в котором он прослеживает пути русской деревни и своих героев с начала 20 века, в послереволюционные годы, в период коллективизации тридцатых годов, в Великой Отечественной войне 1941—45 годов. Повествование написано по дневниковым запискам, воспоминаниям и телефонным разговорам с братом.

Его путь к Троице

Привет, братец! А мы на даче, Агнешка нас привезла и вот сейчас внучку на качелях качаю… Нет, у нас тепло, солнышко светит, а у тебя?.. Вот и хорошо… Ага, завтра иду закупать продукты для тебя… Ладно, успокойся, не так уж это мне и трудно. Конфет каких купить?.. Ну да, знаю, «Алёнка» называются. А еще каких?.. Хорошо, сама посмотрю. Пресервы из горбуши брать?.. Хорошо, не буду, но как и всегда – творожку вкусного в банках, шоколадного плавленого сыра и, конечно, котлеты из трески испеку, зельца «Деревенского» куплю, да?.. Ой, аж два килограмма!.. Ну да, если заморозишь… всё, заказ принят, но пока выползай-ка на солнышке погреться! А ты потихонечку, помаленечку, со своим Кейтом поговоришь… Ага, на этот раз я сама всё привезу. Да ладно, возьму сумку на колёсиках, так что не надорвусь… Пока, до вечера, до «спокойной ночи»!

И то был последний телефонный разговор с братом.

Конец сороковых, начало пятидесятых годов прошлого века. Отец наш, хотя и возвратился с войны, но уже в 46-м от медленной парализации после ранения и контузий умер в госпитале Москвы. Старший брат Николай, тоже фронтовик, уже учился в Ленинградском институте и к нам приезжал только на каникулы, так что, по сути, Виктор стал мне отцом. Тогда он работал в деревне под Карачевом преподавателем физкультуры и, приезжая домой, привозил мне гостинец, – несколько пряников… нет, тогда они назывались жамками, и почему-то всегда были чёрствыми, но когда я залезала на печку и подолгу их грызла, то казались настоящим лакомством.

В 23 года Виктор начал писать свой роман, с трудом доставая ленту для печатной машинки, которую привёз из Германии старший брат Николай, а вот с бумагой было совсем плохо. Но как-то Женя, будущая жена брата, прислала из Смоленска, где училась в Медицинском институте, две пачки («Пиши, мой дорогой!»), а денег, чтобы получить посылку с наложенным платежом, у нас не было, но всё же наскребли, получили, а через какое-то время – еще одна, мне, из Москвы, и прислал её мой поклонник Юрка, который в тот год поступил в военную Академию. И снова сбились на получение, а в ней – килограмма три серо-зелёного пластилина («Лепи, моя дорогая!»). Ну да, я же так мечтала научиться ваять! Вот потом и лепила с увлечением руки, ноги, а как-то заинтересовался моим творчеством Виктор, посмотрел, посмотрел на только что изваянную серо-зелёную ступню, а потом загнул один палец верх, на другой прилепил что-то вроде мозоли, маленький подогнул, ближе к пятке сделал несколько вмятин и странно, моя, вроде бы правильная, но безжизненная ступня ожила! И то был урок, преподанный братом: если в «творении» нет следов жизни, то зачем оно? А тогда изваяла я еще и голову, которая потом долго валялась на чердаке и каждый раз пугала того, кто туда лез.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: