Трон на двоих

– Вам надо проснуться, – сказал Кот. – Принцесса, вам пора проснуться!

«Пора проснуться! Пора проснуться!» – стучали колёса. Марина открыла глаза. В душном купе бабушка Валя неторопливо собирала свой баул, который сутки назад также обстоятельно раскурочила, вытащив невероятно количество снеди.

– Проснулись, дамочка! – сказала она. – Это правильно. Через час уже на месте будем. Внук мне сейчас позвонил, сказал, что встречать меня на вокзале собирается. Вы говорили, что где-то в моих краях живёте, да? Может, сказать Пашке, чтобы он вас тоже по пути домой забросил?

– Неплохо бы, – хриплым спросонок голосом сказала Марина. – Очень было бы здорово… если вас, конечно, не затруднит.

– Да какое там затруднение… – пробормотала бабушка Валя, недоумённо вытаскивая из баула аккуратно завёрнутые в полиэтиленовый пакет остатки жареного курёнка. – Вот не знаю, а вдруг этот кур уже «задумался»? Так вот съешь на свою голову… и зови попа на отходную.

– Уж лучше не рискуйте! – искренне сказала Марина, не вставая. – А где сосед наш? Этот… как его… Николай-менеджер-по-рекламе?

– В Калиновке сошёл, вы как раз заснули мёртвым сном, – ответила бабушка и решительно запихала курёнка обратно. – Собачке отдам, коли сами съесть не рискнём. Пусть порадуется. А Колька этот непутёвый, вы ему правильно от ворот поворот дали. Знаю я таких! Полчаса знакомы, а он уже комплиментами направо и налево. «Ах, Мариночка! Да что вы, Мариночка! Нет, я одинок по жизни, павши жертвою женского коварства!» – бабушка Валя хихикнула. – Он уж вас разбудить собирался. Попрощаться.

– Ну, что вы… – сказала Марина, думая о том, что вот-вот покраснеет. – Зато анекдотов много знал, весело ехать было.

– Это точно! У нас в цехе был такой, приходящий электрик, Антоном звали. Ох, мы, девки, по нему все сохли – очень уж ухватистый был. И за словом в карман не лез. Как-то раз спускают нам план по КМК-12, общее собрание созывают. Партийные вместе с беспартийными. Парторг наш, Григорий Ефимыч, – толстый был такой, с усами, всё девкам за пазуху заглянуть норовил. В цеху-то нашем, по литью пластмасс, жарко всегда было. Наденешь халат на голое тело, а к концу смены – хоть выжимай. Вот, значит… о чём это я? Ах, да! Вот наш Антошка и говорит…

Бабушка Валя продолжала собирать свой баул-мастодонт и говорила-говорила-говорила… Марина только кивала головой – поддакивала, думая о своём. Она машинально собрала постельное бельё, как велела смешливая проводница Катя, задумчиво пошарила взглядом вокруг, – не забыла ли чего, – спрятала домашние туфли в полиэтиленовый пакет и засунула его в сумку, надев сапоги. За окном проносились огни. Полная луна бежала по небу, не отставая от поезда, волшебным образом проскальзывая сквозь путаницу ветвей, проводов и ажурных опор для электросетей и прочих силовых линий и кабелей.

– … и стоит, дура, корчит из себя невесть что! А я говорю, мол, мы таких, как ты, Антошка, пачками видали! А Ленка твоя, дурища, просто ещё сопля зелёная и ничего не понимает. Смотрю – заело его, покраснел весь… – журчала своё бабушка Валя.

В Стране Пушистиков было хорошо. Где-то недалеко раскинулось взрослое царство-государство, где правили Король-отец, – Усталый Рыцарь, – и Королева-мать… богиня Земли… с огромными рогами, между которыми тускло сиял красный диск солнца. Богиню-Мать они с Ириной нашли в одной из книг отца о Древнем Египте и были очарованы строгим видом богини и её необычными украшениями. Ирка, гордясь собой, прочитала по слогам подпись под иллюстрацией, но зато Маринка первая придумала историю о том, как Королева-Мать царствует над пирамидами, стоящими в какой-то огромной песочнице, где гуськом гуляют симпатичные маленькие верблюдики. Богиня-мать была прекрасна… и страшна в гневе…