Случайно мама

Холл, которой поражал воображение своей красотой. Я здесь была уже не в первый раз, но все равно восхищалась отделкой. Присев в холле на диванчик, набрала номер Полянского, предупредить, что я пришла и сейчас поднимусь к нему в номер. Вот только он не отвечал, гудки шли, а трубку никто не брал. Очень странно, мы же ведь договаривались на определенное время, а теперь он не отвечает. А вдруг ему стало плохо, и он сейчас лежит в номере без сознания! Надо подняться к нему и все узнать. Зеркальный лифт поднял меня на третий этаж, и стоило мне только выйти, услышала, как гневно кричала женщина:
- Убийца! Ты убил её! Я и так долго это терпела, теперь это твоя забота! – надрывалась женщина на весь коридор.
Подойдя ближе поняла, что голоса раздаются из номера Полянского.
- Так все, пора заканчивать этот цирк! Сам понимаешь, этот ребенок нам никто, Володька умерла, теперь это твоя забота! – произнес мужской голос.
- Что здесь происходит?! - спросила, настороженно входя в номер. – Меня зовут Ксения Ларина, я журналист. Мы с вами договаривались о встрече! – сразу представилась, чтобы мужчина не послал меня, куда подальше в гневе.
- Мы привезли этому убийце его дочь! А он отказывается ее забирать! – произнесла женщина с ярко накрашенными губами. – Моя подруга Владислава умерла от нехватки дорогих жизненно важных лекарств, а он даже не помог ей, хотя она писала ему не однократно. Вот теперь пусть расплачивается за свои грехи!
- Извини мужик, но она права, в следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем свой орган пихать в молоденьких официанток на корпоративе. Это послужит тебе живым напоминанием, - произнес мужчина низенького роста.
В одной руке он держал большую сумку, которую тут же поставил на пол, а в другой — детскую переноску. Из неё таращилась очаровательная малышка в розовом комбинезоне. У нее были карие глаза и, чёрные, красивые ресницы, которые были словно нарисованы тонкой кистью на прелестном личике.
Но я сразу поняла, что у девочки режутся зубы. Малышка нервно теребила соску-пустышку, а крошечный подбородок блестел залитый слюной. На застёжке комбинезона уже расплылось мокрое пятно.
Полянский гневно сжимал руки в кулаки и не сводил с малышки глаз. Девочка отвечала взаимностью — она внимательно изучала мужчину в черном смокинге, наверное, он для неё был черной горой.
Малышка вдруг покраснела, сморщилась, выплюнула пустышку и заплакала, сжав крошечные кулачки, и задрыгав ножками.
Полянский посмотрел на плачущую девочку с ужасом, будто она была смертельно опасна.
У меня все внутри заболело от жалости. Бедная малышка! Она такая маленькая и еще не знает, что осталась без мамы. А отец смотрит на нее с ужасом и отпихивает, как ненужную вещь.
Не выдержав плача малышки, подошла к переноске и, отстегнув ремень, взяла её на руки и прижала к себе. Она сразу немного успокоилась, но совсем плакать не перестала.
- Ей жарко, в комбинезоне, и она наверняка проголодалась, - покачала я кроху на руках, чтобы успокоить.
- В сумке все есть, молочная смесь, бутылки, соски, подгузники и так далее. Там же все есть и документы, одежда, игрушки, - кивнул мужчина в сторону стоящих на полу двух сумок.
Девочка продолжала голосить. Женщина обвинять Полянского в смерти подруги, мужчина, вероятно муж этой самой женщины, стоял с безучастным видом. В этот момент у Ярослава Александровича из ноутбука стоящего на кофейном столике послышалась мелодия входящего звонка. Он посмотрел на монитор, потом перевёл взгляд на малышку, затем на женщину и безучастного мужчину, а потом его взгляд переключился на меня, и в этом взгляде было столько надежды, что я просто не смогла промолчать.