По ту сторону греха

Не ищи во мне виновника падений.

Я – лишь безмолвное зеркало

тех теней, что живут внутри тебя,

порожденных твоим же выбором.

И твоя бездна – лишь эхо

невыбранного света.

Я, кто был до начала, и кто будет,

Когда ваш мир осыплется, как прах,

Сижу в тенях. Сквозь вечность день вас судит,

А я лишь зрю, и пью, и слышу страх,

Что зреет в вас, как виноградник знойный.

Вот кубок мой. Он пуст. И вновь налит.

Я здесь, в тиши, свидетель многовечный,

Того, как каждый в бездну норовит.

Не я толкаю. Нет. Я лишь укажу

Тропу, что вами выстлана во тьму.

Я не творю. Я только наблюдаю,

Как вы спешите к своему концу.

Вы кличете: «Грех!»

О, как высокопарно!

Как будто я его вложил вам в кровь.

Как будто не вы сами, так бездарно,

Тропу скольженья полюбили вновь.

Я лишь бужу. Я лишь снимаю засов

С дверей, что вы навесили на страх.

И вот уж рвётся. Будьте же готовы

Признать, что суть порока – в вас самих.

Мой путь – не путь творца, а путь зеркал,

Где каждый образ – вами соткан сам.

Я лишь даю вам выбор, и финал

Читаю в ваших мыслях, по слогам

Слагая правду, что в вас болью тлеет.

Налейте мне. Я эту правду пью.

Она течёт, и в венах моих реет,

И наполняет пустоту мою.

И всех услад, что вами движет вниз,

Что шепчет тихо, яд из века в век,

Есть Зависть. О, она – мой сладкий приз!

Мой тихий червь, что гложет человек.

Я пью. И вижу, как она цветёт

В душе того, кто смотрит на соседа,

Чей дом светлей, чей хлеб всегда пойдёт

На пользу, чья удача – лишь победа.

Она не крик. Она – лишь лёгкий шорох,

Что проникает в тайники души,

И там, где счастье расцветало порох горит.

И шепчет: «Ты его лиши всего! Он лжец!

Он недостоин!»

Тонкой нитью она плетет узор из лжи и зла,

И жаждет, чтобы лопнул он, с орбиты

Упав, чтоб тьма его накрыла, мгла.

Ей не нужна борьба. Ей нужен лишь

Тот тайный мрак, что в сердце прорастёт,

Когда чужая радость – страшный бич.

Пусть рухнет тот, кто над тобой встаёт!

Она не хочет, чтобы ты взлетел.

Ей нужно, чтоб другой упал с небес.

Она сплетёт из сплетен свой удел,

И сломит ветви, что тянутся к звезде.

Вот Зависть – гордость, что не приняла

Чужого счастья. Ржавчина на нём.

И яд, что каплет в вашу кровь, дотла

Сжигая свет, чтоб погрузиться в тьму.

Я видел, как она грызла королей,

Что на чужих столах зрел дивный плод.

Как рвала души праведных людей,

Когда чужой успех им кровь сосёт.

О, это Зависть! Гордость, что болит!

И шепчет, шепчет: «Ты же лучше! Ты!»

Она в улыбке ложной говорит,

И превращает дружбу в миражи.

(Я допиваю кубок. Он вновь полон.)

А Жадность? Ха! Она – бездонный ров.

Вы в него бросаете. И всё равно

Вам мало. Вы рыдаете без слов,

Когда чужое, что вам не дано,

Вдруг проплывает мимо.

Вы хватаете Землю, и золото, и власть, и власть.

Но чем полнее, тем сильней страдаете,

Ведь в этом вечном беге – только пасть Раскрыта.

Ненасыщение – вот ваш удел.

Как рыбы, что заглотывают крюк,

Вы рвётесь к большему. И в этом – предел

Любому счастью. Замкнутый ваш круг.

Я вижу, как вы множите нули,

Считая счастье в банковских счетах,

А души ваши тают, как в пыли,

И в этом – только холод, только страх.

Вы строите дворцы. Но в них – тоска.

Вы копите сокровища. Но спит душа.

И эта вечная тоска

Внутри вас гложет, жжёт, и тяготит.

О, сколько их, кто, золотом пленён,

Продал себя за горсть блестящих снов!

И этот Жадности безумный звон

Поныне рвёт в них сотни голосов.