Ignavus

Ритмично капающие с потолка капли, раз за разом звонко отбивали свою симфонию уныния об каменный пол. Это был пол маленькой одиночной камеры, в которой находился заключённый. Он сидел на единственной деревянной скамье, отсчитывая секунды до своего приговора. Теребя замерзшими пальцами края тюремных лохмотьев, он старался хоть немного вернуть своё сознание в реальность. «Пальцы двигаются… Больно, кожа потрескалась и шелушится хлопьями. Край рубахи хрустит между пальцами… приятный звук. Нитки растрепались по краям дырки на ткани. Мягкие…» – такие мысли запутанным клубком вертелись у него в голове. Ему казалось, что чем дольше он сидит в камере, тем медленнее капают капли, но не понимал почему. Было ли это связанно с тем, что дождь снаружи прекратился или это просто время предательски замедляло свой ход. Он попытался отвлечься от этой мысли. Пару раз встряхнув ладони, он принялся растирать свое лицо. Руки с шелестом скользили по сухой коже, а пятидневная щетина причиняла больше боли, чем грубые тюремные обноски. Он отдернул руку, когда кончик волоска с подбородка впился в маленькую ранку на его пальце. «Больно», – произнес он, наблюдая за тем, как маленькая капля крови появляется из-под кожи. Теплая ярко-алая капля блестела как крохотный рубин, единожды вздрогнувший и упавший на пол. Он не мог поверить в то, что все еще был жив. Ощутив то, как теплая жидкость медленно стекла с его руки он на мгновение вернулся в реальность.

Капли все так же предательски падали с потолка. В воздухе появился прохладный сладкий запах опавшей и мокрой листвы. Пряный аромат сухой слегка подгнившей растительности наполнил его легкие. В голове подобно спичке вспыхнули старые воспоминания.

…

Теплые лучи света, проходившие сквозь янтарные листья еще не осыпавшиеся с деревьев, снующий меж ветвей прохладный ветерок, сладость ягод, слегка подмороженных из-за ранних заморозков. В ту осень холода наступили раньше обычного. Снега еще не было, но каждая веточка, каждая травинка была покрыта белым пушистым инеем. Стоило лишь поднести к белоснежному ледяному меху теплую руку, как он таял в ту же секунду. В этом морозно-осеннем царстве, меж деревьев и бесчисленного количества тропинок гуляла она. Ее волосы вились густыми каштановыми кудрями. Она почти никогда не надевала шапку, просто покрывала голову широким шарфом. Не смотря на то, что она всегда носила увесистое пальто в подобную морозную погоду, ее походка была легкой и немного пружинистой, из-за чего завитки ее волос весело подпрыгивали в ритм шагов.

Они познакомились в конце лета, когда случайно столкнулись друг с другом у входа на научную выставку. Ближе к осени все живое погружалось в сон, но только не они. К началу осени их чувства только начали расцветать. В тот осенний день он подошел к ней, стараясь не подскользнуться на обледенелой дорожке, аккуратно поправил шарф, норовивший соскользнуть с ее волос, от которых всегда пахло чем-то сладким и манящим, что вызывало у него непреодолимое желание еще сильнее приблизиться к ней, дабы еще отчетливее ощутить этот аромат. Он настолько был очарован ей, что совсем не заметил как его руки остановились на уровне ее лица. Не понимая как поступить дальше, на его охватило чувство смущения, поэтому он замер на месте, продолжая держаться ладонями за края ее разноцветного шарфа. Он уже было хотел убрать руки, чтобы не чувствовать себя так глупо и неловко, но она не дала ему этого сделать. Она мягко наклонила голову так, что его рука оказалась прямо на ее щеке. «Такая нежная и бархатистая кожа», – пронеслось в его голове. В тот день они впервые поцеловались. Затем, у них было еще много дней и ночей проведенных вместе. В то время они были действительно счастливы.