Норвегия изнутри. Как на самом деле живут в стране фьордов и викингов?

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: nasharaga, Simple Line, Yanina Nosova, KURSI DESIGN, Modern Visual Agency, samui, Derplan13, valeriia63, Valenty, tetiana_u, abstract.rita / Shutterstock / FOTODOM

Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM

© Рубашевская Анастасия, текст и фото, 2024

© ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Мама приехала навестить нас в Норвегию, когда моему второму сыну исполнилось три месяца. Это не первый ее визит: она уже приезжала во время предыдущих родов и даже сопровождала меня тогда. Мы обе думаем, что это была не лучшая идея.

Мы пришли с прогулки, старший сын – в садике, младший посапывает в коляске. Телефон беззвучно провибрировал: пришло текстовое сообщение. Моя двоюродная сестра написала, что наша бабушка, мама моей мамы, попала в автомобильную аварию и ее отвезли в больницу. Бабушке на тот момент было 77 лет. Ее подвозили с дачи, и в их машину врезалась другая машина.

Есть в жизни моменты, меняющие жизнь раз и навсегда. Принято считать, что это что-то очень существенное, например, дать согласие стать чьей-то женой или предложить свою руку и сердце, родить ребенка или встретиться с опасностью. Но когда правда случается такой момент, все происходит совсем не так. Для меня тот случай с бабушкой стал именно таким – самым страшным моментом в эмиграции, ведь ты не можешь быстро оказаться рядом, а бывает, что и вовсе не можешь приехать.

Моя мама впала в панику: ее мать в больнице в Беларуси, а она в Норвегии. Что делать? Билеты. Лето. Купить билет на тот же день из маленького города в Норвегии почти невозможно. Бабушка не брала трубку. Волнение росло. В голове крутилась мысль: «Все из-за меня, мы должны вернуться домой». Я позвонила своей лучшей подруге и попросила ее поехать в больницу. Бабушка была в сознании, и мы смогли с ней поговорить. Тогда мама успокоилась и согласилась не срываться, но с тех пор она больше не прилетала.

Меня зовут Настя, и 13 лет назад я согласилась оставить Минск и переехать вслед за мужем в Норвегию на два года. Супругу предложили там место в магистратуре. Я должна была пробыть в Норвегии год, максимум два. Первый из них закончился, и вдруг муж поступил в аспирантуру, а это еще четыре года. Защита диплома – покупка дома – рождение ребенка – переезд в США – и обратно в Норвегию. Мы никогда не планировали оставаться здесь навсегда.

Всего в моей жизни было три серьезных переезда. Из Орши в Минск, из Минска в Молде и из Молде в Ставангер. Мне было страшно каждый раз, я переживала их через силу, иногда даже плакала. Но сейчас мне кажется, именно это и имеют в виду, когда говорят: «Все, что ни делается, делается к лучшему». Не думайте, что переезд в другую страну сам по себе сделает вас счастливее. Многие эмигранты, как и умирающие, проходят через отрицание, гнев, торг, депрессию и смирение. Если взвесить все за и против, может оказаться, что в колонке «минусов» только одно слово – «семья». Но именно она может сделать решение о переезде тяжелым. Ведь большая часть семьи: родители, тети и дяди, братья и сестры – остаются на родине, а вы уезжаете. Вы постепенно пропадаете с семейных фотографий и застолий, связь становится такая тонкая, что легко может порваться.

Мы долго не решались остаться в Норвегии навсегда, но она сама приняла нас, а мы будто бы согласились стать ее частью. Однажды оказавшись на испанском острове без документов, мы смогли ощутить заботу и понимание норвежских властей. Норвегия пустила нас обратно без нужных бумаг, а вот Беларусь не захотела. К тому же для наших детей Норвегия была родиной еще до того, как они стали ее гражданами. Поэтому решение остаться на ПМЖ оказалось естественным.