Жизнь по правилам и без

Глава ОДИН.

Мы с моей лучшей подругой Пейтон отмечали ее лучший месяц на работе: она заработала сорок тысяч долларов, больше, чем я за весь год после уплаты налогов. На самом деле она заработала их за несколько ночей, и заработала она их, продавая свое тело мужчинам. Пейтон была настоящей высококлассной шлюхой.

"Я предоставляю услуги", – пошутила она. "Уродливые и толстые парни могут трахнуть девушку, похожую на меня".

Она была проституткой с золотым сердцем, то есть золотоискательницей, и выбрала эту "карьеру", несмотря на то что получила степень в области коммуникаций в Северо-Западном университете. Она сама выбрала ее. Не было никакой потребности или цели, которая заставила бы ее занять эту должность, хотя я часто задавался вопросом, не было ли у нее эмоциональной потребности, которую она отчаянно пыталась удовлетворить.

Нас случайно определили соседями по комнате на семестр обучения в колледже, когда мы учились за границей в Амстердаме. Я выбрал этот город, потому что посещение школы за границей отлично смотрелось в резюме, а она поехала, потому что, как я подозреваю, ей было скучно. Той весной она обнаружила свою эксгибиционистскую наклонность именно в квартале красных фонарей. Весь этаж американского общежития решил пойти вместе на секс-шоу, в основном в шутку, и ведущий, который вел шоу, засмотрелся на мою роскошную соседку по комнате.

Мой рот открылся, когда артисты пригласили Пейтон присоединиться к ним, и я в зачарованном ужасе наблюдал за ее триумфальным выходом на сцену. В тот вечер она не участвовала в сексе, но без проблем демонстрировала кремовую кожу своих грудей и трогала обоих исполнителей везде и всюду.

Мне стало не по себе, но, если честно, я даже позавидовал. Не столько выступлению, сколько ее полному отсутствию запретов во время и отсутствию стыда после. Уверенность сочилась из каждой ее клеточки. Она была привлекательна, но ее неапологетичная личность делала ее безумно сексуальной. Несмотря на то, что я натурал, я был влюблен в нее.

Сейчас мы стояли в одном из самых тихих уголков ее любимого места – модного бара, где ни один напиток не стоил меньше двенадцати долларов и который также был переполнен придурками, желающими перепихнуться.

"Это от вон тех джентльменов", – сказала худая, как содовая соломинка, официантка, передавая нам напитки и жестом указывая на другой конец бара. Обычно эти засранцы путешествовали парами, и менее привлекательный из них пытался завязать со мной разговор, пока другой делал все возможное, чтобы подцепить Пэйтон. Она была высокой и стройной, с яркими голубыми глазами, а я был версией бедняка. У меня были русые каштановые волосы, а у нее – блестящие черные вишневые локоны. Мои изгибы – это бедра, в то время как у нее они располагались сверху, чтобы быть максимально привлекательными. Мое лицо было простым и непримечательным, а ее – экзотическим.

"Я думаю, ты должен это сделать", – сказал Пэйтон.

"Что делать?" спросил я. Пара в костюмах заметила, что мы приняли их напитки, и теперь приближалась к нам.

"Пойдем со мной в следующий раз. Попробуй". Она предлагала это уже как минимум в третий раз.

"Не может быть. Вы со мной не знакомы?" Она одарила меня знающей улыбкой.

"Я Тодд", – сказал парень, еще не дойдя до нас. Если бы он попытался, то не смог бы выглядеть более клишированным придурком. "Это мой друг Джон".