Шелковая лента

Наутро Хлоя отвезла Стефанию к лучшей портнихе и на собственные деньги заказала несколько платьев. Оба траурные, темные, но одно строгое, а другое манящее, с прикрытым полупрозрачной тканью декольте. Виконтесса не возражала, ей самой не хотелось наряжаться монахиней.

Гейбл не понадобился: Хлоя заверила, такое при дворе не носили, а королева требовала от придворных дам только соблюдения внешних приличий.

Чтобы сестра не ходила замарашкой, пока не сошьются наряды, леди Амати приказала подогнать под нее самое скромное платье и купила черный шелковый шарф, чтобы прикрыть грудь. В таком виде виконтесса вторично появилась при дворе, чтобы официально представиться его величеству и поступить в услужение ее величеству.

— Наверняка тебя пригласят остаться на обед, уж постарайся произвести впечатление, — по дороге наставляла Хлоя. — Королева к тебе расположена, это нам на руку, однако ее милости добиваться долго, а союзники нам нужны сейчас. Переступи уж через гордость, я переговорю, ты сделаешь.

— К кому же ты меня подкладываешь? — нахмурилась Стефания.

Она догадалась, на что намекала сестра, и не желала опускаться до уровня продажной девки.

— К королю, конечно же. Тогда новоиспеченному виконту придется отступить, рта открыть не посмеет. Если не желаешь с королем, хотя бы наследного принца очаруй. Словом, сестричка, женское оружие — постель. Через нее и головы отрубают, и титулы получают.

— Но разве нельзя использовать влияние твоего свекра? — Спать с королем решительно не хотелось. — Граф Амати — хранитель печати, важный человек.

— Дурочка, он не станет, — вздохнула Хлоя. —Жаль, я при дворе без года неделя и любовника для удовольствия заводила. Но ничего, тоже в накладе не останусь, выпрошу чего-нибудь для мужа.

Стефания предпочла промолчать. Она слышала о свободных дворцовых нравах, но играть по чужим правилам не собиралась. И греть чужую постель ради одной бумажки тоже. Тут стоит только начать, быстро превратишься в разменную монету, переходящую из одних рук в другие.

Виконтесса помнила, как относились к фаворитке короля: считали шлюхой. Такая же участь ждала Стефанию, если только за ней не дадут хорошего приданного. Но ведь не все ценят деньги, для многих, важна репутация. А какая она у открыто продающей себя женщины? Шлюха.

За разговорами подъехали к дворцу.

Отпустив паланкин, леди Амати повела сестру в покои королевы. Их беспрепятственно пропускали, когда как иные посетители томились возле закрытых дверей. Выходит, наговаривала Хлоя, кое-какой вес при дворе она имела.

Секретарь королевы отвесил витиеватый комплимент младшей из сестер и сообщил, ее величество изволила кататься на коньках. Леди Амати поблагодарила его улыбкой, показавшейся пристально наблюдавшей за ней Стефании обещанием чего-то большего, и хлопнула в ладоши, привлекая внимание пажа.

— Коньки мне и виконтессе Сибелг! — распорядилась Хлоя.

Мальчишка стрелой вылетел прочь, едва не сбив с ног придворную даму.

— Ты так влиятельна? — восхищенным шепотом поинтересовалась Стефания.

Ее поразило, с какой легкостью сестра добивалась своего. При дворе полно хорошеньких женщин, пусть Хлоя красива, дело в другом.

— Во-первых, я леди Амати, любимая невестка хранителя печати, а, во-вторых, хорошо целуюсь, — игриво шепнула молодая женщина. — Ты тоже привыкай, не робей. Придворные не умнее тебя, только языки точат острее ножей. Отвечай им намеками, лестью, иронией, но никогда не говори правды. Вот еще что, — Хлоя покосилась на секретаря, корпевшего над письмом за конторкой, и почесала кончик носа, — жить тебе лучше во дворце, со мной. Я редко ночую дома: вдруг королеве что понадобится, поэтому неплохо обустроилась.