Два лика Ирэн

— Ирина Викторовна, ну что, с Гошкой посидите?

— Приводи, конечно, Танюша. Мы с ним пирожки лепить будем. А вернёшься – мы тебя чаем будем поить!

— Вам что-то купить нужно?

— Нет, спасибо, Танюша. Всё у меня есть…

Соседка Танечка, двадцатисемилетняя мама-одиночка, частенько выручала Ирину Викторовну. То в магазин сбегает, продуктов две сумки притащит, то к врачу запишет по этому их интернету, то окна поможет помыть.

Правда и Ирина Викторовна никогда не отказывала ей в помощи. Вся короткая история семьи Танечки прошла у неё на глазах. Ирина Викторовна прекрасно помнит, как незадолго до их свадьбы с Димой, молодые и счастливые, делали они ремонт в квартире, оставшейся от Таниной бабушки. До этого почти десять лет жили здесь разные квартиранты. А теперь вот и пригодилось жильё. Быстро как-то промелькнули свадьба-беременность-роды, славный парень Дима стал скучать дома. Нет-нет, да и приходил выпивши…

Тогда, семь лет назад, Ирина Викторовна ещё была пошустрее, иногда помогала Танюше с маленьким крикуном Гошкой. Забирала погулять на пару часов, давая возможность молодой матери передохнуть от колик-газиков-режущихся зубов. Катала коляску со спящим малышом и иногда с тоской думала, что если бы не послушалась в своё время мать, то, глядишь, сейчас бы своих внуков выгуливала.

Бесплодность её покойному мужу, Андрею, установили аж на девятом году брака. И то, после большого скандала, когда накричала она на него, наверное, первый и последний раз в жизни. Ну никак он проверяться не хотел! Сама-то она к тому времени всех врачей обошла и знала, что здорова и хоть сейчас беременей да рожай!

Подумывала ведь тогда о разводе-то, подумывала… Только мать Ирины – женщина старой закалки, суровая и на ласку не щедрая, так на неё рявкнула, что и думать о разводе Ирочка, как тогда ещё звали её на работе, забыла:

— Ты что, зараза малахольная, семью позорить будешь? Какой-такой тебе развод?! Не пьёт, не курит, что тебе ещё от мужика надо?! А что леща иной раз отвесит, так шустрее нужно быть! Муж пришёл с работы, а ты на диване валяешься! Кто такое терпеть будет?! Какая ещё мигрень в твоём возрасте?! Сама и виновата! Хороший мужик у тебя, вот и сиди при нём!

Сама Ольга Фёдоровна именно так и делала – сидела при муже. Ну а то, что попивает иногда, да и, вроде как, погуливает – так мужик же, какой с него спрос?! Служила ему истово, верой и правдой, обихаживала хозяина. Без неё отец не знал, где ложку взять, где носки хранятся. Ну, надо сказать, что с возрастом папаша Ирочкин угомонился. А в шестьдесят один год тихо отошёл в мир иной на руках у рыдающей жены. Без него Ольга Фёдоровна загрустила, затихла и через два года оставила Иру сиротой.

Ирина Викторовна тряхнула головой, отгоняя дурные воспоминания, и пошла на кухню, где уже несколько минут без присмотра шуршал Гошка – такого оставь одного – греха не оберёшься! Хороший мальчишечка, хоть и шкодник! Прошлый раз пекли булочки – взял, поросёнок, и солью одну вместо сахара посыпал! А она-то всё понять не могла, что это хихикает он?! Смех и грех с ним! Так что уж в этот раз лучше присматривать нужно. Он, так-то, не злой совсем. Но любопытный да шебутной.

В этот раз, впрочем, не успел Гоша ничего натворить – отвлёкся на большую миску с очищенными яблоками, тихонько сидел и похрустывал ломтиками. Ну, для того Ирина Викторовна их и чистит в два раза больше, чем нужно. Пусть грызёт на здоровье. Прикипела она душой к Гошке бедолажному – ну-ка, без отца растёт парень…