Медальон

Утро первого месяца лета приятно удивило жителей. Погода отличалась от привычной для Лондона: вместо густого тумана и обволакивающей влажности, которая временами, имела такую плотность, что вдыхать ее становилось больно – потому, что ее текстура вызывала неприятные, прохладно-царапающие ощущения в носовых пазухах, светило яркое солнце. Его лучи заползали через оконную раму в подоконнике и быстро разбегались по комнате Мэри. Сама Мэри в этот момент стояла у зеркала шкафа, оценивая свой внешний вид перед тем как выйти к завтраку. На ней было легкое платье светло-зеленого цвета из батиста, подпоясанное светло-бежевым пояском. Внешне Мэри имела типичную внешность англичанки: средний рост, немного худощавое телосложение (что отвечало ее возрасту), черные волосы ниже плеч. Черты лица она унаследовала от своей матушки Элизабет – карие глаза, маленький рот и прямой заостренный носик. Но было то, что в любой ситуации в любом диалоге притягивало внимание слушателя и тут же располагало к себе – это ее удивительный взгляд. Да-да, именно взгляд, а не глаза. Мэри как будто заглядывала в душу собеседнику, казалось, что она чувствует все эмоции тех, кто находится рядом с ней в этот момент. В последствии, это всегда будет ей помогать в любых переговорах. Она также умела улыбаться глазами – они были основным индикатором ее настроения.

Мэри вышла из комнаты, повернула направо и пошла по затемненному коридору к лестнице. В этот момент что-то обхватило ее сзади, при чем сделало это так внезапно, что она еле устояла на ногах. От неожиданности она вздрогнула всем телом, одновременно сделав быстрый вдох.

– Бу! – прозвучало за спиной.

– Шарлотта! Ну, кто так делает?! У меня чуть сердце не лопнуло!

Но младшая сестра Мэри уже с улыбкой обнимала ее.

– Я тебя очень люблю. – Почти шепотом произнесла Шарлотта. Эта была невысокая девушка пятнадцати лет от роду с вьющимися коричневыми волосами, собранными сзади и слегка миндалевидным разрезом карих глаз. На коже ее лица красовались следы недавних солнечных поцелуев, в виде веснушек. В платье свободного кроя голубого цвета, она казалась еще моложе. Обнимая сестру, Мэри с улыбкой произнесла:

– Молодые люди уже вовсю присматриваются к тебе, а ты … Ну, дитя…

– И, пусть. Меня замужество не интересует!

– Ах, ну подожди! Придет и твой час – смеясь сказала Мэри. – Пойдем родители нас уже ждут.

Девушки спустились по лестнице, прошли через широкий зал с пианино, на котором в свободное время, а также на приемах музицировали все члены семьи Картер женского пола, и зашли в столовую. Это была светлая просторная комната с большими окнами в викторианском стиле, как и весь дом. Напротив окон, стоял белый стол, окруженный стульями, за которым могли поместиться восемь человек. Над столом висела полотно, напоминающее фламандскую школу живописи с натюрмортом. Семья Картер, безусловно, далеко не бедствовала и могла обставить дом самыми изящными предметами искусства, но скромность и сдержанность не позволяли этого сделать. Эти принципы привились и девочкам. Мэри и Шарлотта всегда были сдержаны и каждый раз своим поведением демонстрировали прекрасное воспитание и манеры.

Глава семейства – Томас Картер, как обычно пролистывал утреннюю газету, в то время как девятнадцатилетняя горничная Эмма – девушка с русыми волосами и слегка вздёрнутым кончиком носа накрывала на стол. Рядом сидела его супруга Элизабет. Она улыбнулась, вошедшим дочерям. Мэри и Шарлотта поцеловали маму, затем отца и сели за стол. Мэри взяла тост и стала намазывать его сливовым джемом. Она взглянула на отца – это был мужчина лет пятидесяти семи с красноватым лицом, острыми чертами лица и со слегка миндалевидным разрезом голубых глаз. Волосы Томаса уже вовсю покрывал иней седины, это единственное, что выдавало в нем возраст. В остальном он был безукоризненнен: подтянут, энергичен и всегда в идеально сидящем костюме.