(Не)правильная пара для оборотня

ГЛАВА 1
Кто скажет, что вампиры — это зло, то я отвечу ему, что настоящее зло — оборотни. А точнее один из них.
Невыносимый Рик Эвэрли!
Я стою посдери школьной столовой, с растекающимися по любимой блузке макаронами с сыром, только потому что этот чёртов придурок поднялся из-за своего "элитного" стола, с таким же сбродом за ним, не посмотрев по сторонам!
Не передать словами, как я зла! Хочется обнажить зубы, впиться и растерзать крепкую шею, которая умудряется держать на себе столь каменную башку!
— Упс! — разворачивается урод ко мне лицом. Не в плане внешности урод, но всё же. И начинает ржать. За столом, естественно, подхватывают. Да и остальной народ уже оборачивается на нас и пялится.
Сцепляю зубы, втягиваю воздух через нос и прикрываю на секунду глаза. Нельзя. Мы, вампиры, выше и интеллигентней этих дикарей. По своей природе не умеем быть агрессивными. Ну или изо всех сил сдерживаемся, как я сейчас.
— Какой же ты неотёсанный болван, Эвэрли! — всё же шиплю я так, чтобы услышал только он со своим супер-слухом.
Рик неожиданно присаживается, подхватывает что-то на полу и, отлепив поднос от моей почившей блузки, ставит на него коробочку с соком. Ухмыляется нагло и заявляет так же тихо:
— Посиди на соковой диете, Райт, — стройнее будешь.
Вот же она — жилка! Бьётся густой кровью, словно зовёт: давай, вцепись в меня и разорви!
Заставляю себя поднять взгляд к зелёным глазам, вскружившим своей красотой голову не одной участнице группы поддержки, и холодно улыбаюсь одними губами:
— Повезло тебе, что у меня непереносимость оборонятины.
Эвэрли фыркает и склоняется ближе:
— Остроумие всё ещё хромает, Райт, работай усерднее.
— Пошёл ты...
— Две минуты! — ржёт этот придурок, обходя меня. — Тебя хватило на две минуты в этот раз!
Я с силой сжимаю на подносе пальцы, думая лишь о том, как было бы прекрасно влепить им по одной каменной башке. С треском! И с чувством собственного удовольствия!
Проклятье!
Специально бросаю поднос на "элитный" стол, вызывая возмущение регбистов, и быстро иду в противоположную Эвэрли сторону, в женский туалет. Дверь хлопает за моей спиной, а я, бросив рюкзак на пол, прохожу к раковине и, включив холодную воду, подставляю под упругую струю запястья. Такой манёвр всегда помогал мне успокоить клокочущую в груди ярость. Вот и сейчас я постепенно успокаиваюсь.
Хотя глаза всё ещё налиты кровью.
— Эй, Сью! — звучит от двери, а через минуту моя Хайди запрыгивает на тумбочку с раковинами задницей, едва прикрытой юбкой группы поддержки. — Успела на конец вашей стычки. Ты как?
— Уже лучше, — досадливо морщусь я.
— Но глазищи... Успокаивайся давай.
Я прикрываю глаза и усмехаюсь.
Хотите выявить среди своих знакомых вампира? Разозлите его, как следует — мы рождаемся с животными инстинктами, как любой человек или зверь. Но придётся очень и очень постараться, учтите. В общем, ярость обычно требуется, чтобы напасть. И пусть мы уже давно не живём инстинктами, у разъярённого вампира всё равно вздуются вены на висках, лопнут капилляры в глазах, сделав белки красными, и чуть сместится вперёд верхняя челюсть, обнажая острые клыки. Впрочем, клыки у нас с самого рождения острее, чем у обычных людей.
Тоже своего рода распознавательный знак.
— Блузку жалко, — удручённо вздыхаю я, закрывая воду. — Любимая...