Это место, даже местные боятся, называя чёртовой гатью. И дело даже не в том, что кругом болота. Для местных топь не страшна, её почти каждый исходил вдоль, да поперек. И даже не удушливые испарения, к которым привыкли.
Люди там пропадают… Уйдут и не возвращаются…
– Многих там схоронили, – страшным голосом закончила баба Варя, старожила чёртовой гати, рассказывая страшилки городским внукам, приехавшим к ней погостить. Тем было в диковинку лежать на русской печи и слушать страшилки при свете лампадки. Электричество у бабы Вари было, но она предпочитала “натуральный свет”, считая "ляктричество" ненужным излишеством.
– Ну ма… Хватит детей пугать, да и не из пугливых они, после того, что по интернету показывают.
– Да к чертям собачьим ваш интернет. А я правду говорю. Вот и Дашка не даст соврать… – кивнула она на козу, привязанную в углу светелки.
– Ба, почему ты козу дома держишь, а не в сарае, – спросил старший внук Николай.
– Это внучек не просто коза, она дом охраняет.
– Она оборотень, – захихикала Надя, внучка. Самая смышлёная из отпрысков Василия, сына значит.
– Оборотни они злые, а Дашка добрая, она нечисть чувствует и блеять начинает.
Мееее, как будто подтвердила коза. Все дружно захохотали....
– Ну что, опять пойдешь? – спросила баба Варя у сына, после того как внуки, с горем пополам, все-таки угомонились, – все не успокоишься?
Василий стоял на крыльце и курил. Кристально чистый воздух проникал в легкие даже сквозь смрадный дым сигареты. Ночь выдалась лунной, вырисовывая причудливые узоры, на той стороне небольшой речки, где и была, та самая гать.
– Не могу мам, она мне почти каждую ночь сниться. Упокоить её надо…
– Так сколько лет прошло, истлела уже небось, – вздохнула мать.
– Все равно я должен её найти. Не могла она просто так пропасть. Что-то там случилось.
– Эх, – вздохнула баба Варя, – сходи к Савельихи, она с местной нечистью знается, может поможет.
– Да ну тебя мам… со своими деревенскими сказками. Савельиха твоя… сумасшедшая, по ней психушка плачет.
– Зря ты так сынок, зря. Ну сам знаешь. Иди, а за детей не беспокойся, у нас тут тихо. Да и молочка натурального в самый раз испить. А то вы в городе говорят из пальм молоко доите.
Василий улыбнулся и бросив сигарету, решительным шагом отправился на поиски следов своей пропавшей пятилетней дочери. Он – это делал уже почти пять лет. После того как Светлана вышла из дома и пропала. Полиция, поисковые отряды, добровольцы из числа местных, почти две недели бороздили гать. Но… Все следы обрывались аккурат у входа в лес. В общем после двух недель, поисковое начальство сделало вывод, что девочка утонула в болоте. Это объяснение отец принять не смог.
А потом… Потом, почти каждую ночь, она ему снилась. Она стояла и смотрела, ни разу не проронив ни слова. Психиатры объясняли это болью, которая никак не могла пройти. Но Василий знал, она зовет его…
Перебравшись на лодке, на ту сторону реки, он привязал ее к коряге, торчавшей из-под воды. Вдруг, яркая ночь превратилась в непроглядную тьму, порождавшую местные легенды о нечисти.
Василий поднял объемный рюкзак и закинув его за плечи, включил фонарик. Луч прорезал мистическую темень, выхватывая причудливые узоры.
Он каждый раз отдавал должное местной флоре, да и фауне. Не зря здесь зарождались, так любимые матерью, байки.
