Научи меня летать

***

А ты когда-нибудь видел солнце?

А ты смотрел ему близко в глаза?..

Тебе не хотелось перестать быть "саксонцем"*

И сделать так, чтоб завершилась гроза?..

Мои пальцы стучат по клавиатуре,

И щиплются мысли, касаясь огня,

У меня поднимается температура,

Когда я долго не вижу тебя…

*Здесь «саксонец» в значении «захватчик». По данным Советской исторической энциклопедии, часть саксонцев сложилась из смешения переселенцев из Нижней Саксонии с франками, тюрингами и другими., захватившими в 11-13 вв. земли славян и ассимилировавшими местное славянское население. (прим. автора)

***

Алмазными камушками красилось небо,

И свет их блестящий был в тайну поведан

О мудрости мира, запрятанной в море,

О том, что есть счастье и, точно, нет горя.

Вершины хребтов, тянущихся в дали,

Там – сказки все, на ночь что нам рассказали,

Вершины мечтаний и детских фантазий,

Как волны, приплывшие к многообразию.

Многообразию судеб, многообразию мира,

Как солнца в рассвете поющая лира,

Как мысли в спокойной усладе собравшись,

Ванильными песнями птиц нашептавшись.

***

Боль вопит в душе моей,

И скребется страх когтями.

С каждым мигом все больней,

Ночь опутала сетями.

Пелена туманит взор,

Сердце рвется от ударов,

Мне не нужен ваш укор –

Не задуть во мне пожаров.

И ломает от разлуки –

Дозу требует душа,

Дозу ада, дозу муки,

Замки разума круша.

Дозу счастья, дозу плена…

И распустятся цветы,

Яд забьётся снова в венах.

Мой наркотик – это ты.

БОЛЬШОЕ БОЛДИНО

Солнце заходит в болдинском небе

И отражает лучами листву,

Гладкой водой в отзеркаленной неге

Подводит сентябрь к золотому костру.

Озябшая осень поднимает ресницы

И смотрит, как солнце теряется в склоне,

В этих местах эта осень – царица,

Она давно поселилась у Пушкина в доме.

Она читает здесь днями бессмертные строки,

А к вечеру ходит у пруда гулять.

Ей совсем не важны ни споры, ни склоки,

Этой осени нужно только рифму слагать…

***

В большую красную чайную кружку

Он наливал семилетний коньяк,

Вертел от тёмных очков тонкую дужку,

Пытаясь унять мыслей сквозняк.

Коньяк растекался в надорванном горле,

Разогревая все его глыбы внутри,

Тревожа всё то, что давно память стёрла,

Включая потушенные тогда фонари.

Он пил и всё думал, что все эти годы

Пытался бежать от себя самого,

Все реки морали – бесплодные воды,

Не смоют они… никогда… ничего.

Он верил, что время укроет рассудок

От пагубных мыслей о безумии чувств,

Но добродетель прошла как простуда,

Завяла, как вянет засушенный куст.

Он знал, что не смог бы вернуться обратно,

Когда бы опять не встретил её,

Сквозь годы дорог по идеям нескладным

Он искренне верил, что нашёл всё своё.

Но наливая теперь в обычную кружку

Напиток, тревожащий всю его глубину,

Он видел, как неправильный мир играет в игрушки,

Из миллиона фантазий оставляя одну.

Но в ней – столько силы, энергии, мощи –

Из правды и лжи полноценный комплект,

Что было бы, наверное, в сотню раз проще

Придумать для этой фантазии новый проект.

Он пил и всё думал, как же так получилось,

Что вся добродетель прожитых лет

В одну короткую встречу не уместилась,

Оставив в забытые дни обратный билет.

Пока алкоголь разливался по венам,

Он чувствовал, как сжимает кулак,

Как на смирение смотрит взглядом надменным,

Как внутренний циник надевает новенький фрак.

В большую красную чайную кружку

Он продолжал наливать семилетний коньяк,

Из сжатой ладони выпуская ярости стружки –