Лекции по истории Древнего Востока: от ранней архаики до раннего средневековья

Уже давно назрела необходимость в изменении преподавания истории в средней школе и в высших учебных заведениях. Дело здесь не только в том, что рухнули бывшие господствующими марксистские исторические постулаты. Новые экспериментальные учебники для средних школ, отказываясь от марксистских концепций, тем не менее страдают многими недостатками, среди которых следует назвать хотя бы: 1) европоцентризм учебников. В старом учебнике истории средних веков все-таки были отдельные разделы, посвященные арабскому миру, Индии и Китаю. В нынешнем учебнике Индии и Китая нет вообще, а арабский мир рассматривается вместе с Византией в разделе «К Востоку от Запада». Подобный «западоцентризм» сужает исторический горизонт учащегося и приводит ко многим негативным последствиям; 2) учебники, как старые, так и новые, составлены в странном историческом (вернее, антиисторическом) ракурсе, подобном перевернутой пирамиде: больше всего внимания уделяется недавним событиям, и далее в обратной пропорции: так, раньше первобытная эпоха, насчитывающая, по самым скромным подсчетам, 1,5–2 млн. лет, занимала пять параграфов в учебнике истории древнего мира. Собственно древности, насчитывавшей 3,5 тысячелетия, посвящалось столько же места, сколько и средневековью, которое, в рамках марксистской науки, занимало всего 12 столетий. 1 период нового времени (200 лет) изучался столько же, сколько и 2 (40 лет), столько же отводилось т. н. «новейшей истории» (т. е. истории нашего столетия). Не многим лучше положение в вузовском преподавании. Сами эти периодизации, опиращиеся на марксистское понимание истории, давно устарели. Мы не призываем уподобляться хронистам, но стремимся к устранению этих вопиющих диспропорций. Год древних египтян продолжался столько же, сколько и год человека XX в., и если нам кажется, что некоторые войны недавнего прошлого важнее греко-персидских войн, то в истории они занимают примерно равное место. Современники также мыслили греко-персидские войны как мировой конфликт, войну двух политических систем, небывалое в истории сражение Запада и Востока и т. д. (см. «Историю» Фукидида). Исторический процесс происходит во времени, и целью историка является объективная фиксация событий и их объяснение с выявлением причинно-следственных связей, а не перенесение в древность модных в настоящем политических концепций и их «обоснование» задним числом (будь то марксизм, демократия, национал-социализм или что-либо другое). На устраивают автора и концепции Тойнби, Гумилева и др., ввиду их большой схематичности им частого извращения фактов. С гораздо большим уважением автор, по образованию филолог-классик, относится к древнегреческим и византийским историографам – Фукидиду, Полибию, Диодору, Георгию Синкеллу и др., стремившимся излагать факты, а не только собственные схемы. История мыслится нами как существовавшая некогда объективная реальность, а раз так, то у ее событий была некоторая протяженность во времени и скорость. Схема не является самоцелью, а неким подспорьем, она должна помогать приводить события в некоторую систему, не более того. Историк, как и вообще мыслитель не может совсем обойтись без схем, но эти схемы (теории классовой борьбы, общественно-экономических формаций, культуры и цивилизации, «пассионарности» и др.) не должны быть первичными по отношению к событиям. Поэтому мы предпочитаем чисто временную периодизацию, сознавая при этом ее искусственность.