Вависон

– Антон, давайте перейдём к сути. Что вас беспокоит? – не сводя с меня глаз, спросил врач.

– Это обязательно? Можно я просто буду спать на вашей мягкой кушетке?

Последние месяца два я хожу к психологу-психиатру и только тут могу хорошо вздремнуть.

– Кушетка далеко не мягкая, и да это обязательно. Я должен как-то отрабатывать свой хлеб, а вы ещё и мерзко похрапываете.

Пока он не сказал про кушетку, мне она казалась мягкой, я сел поперёк, поставил локти на колени и приложив ладони к лицу, уставился на душевного лекаря.

– Антон в прошлый раз вы что-то сказали о волнующем вас сне, – смотря на меня поверх очков, произнёс он.

– Пожалуйста! Я только на вашей кушетке хорошо сплю, – умолял я.

– Купите её у меня и спите на ней дома – безучастно сказал он.

– Сколько?

– Шестьдесят две тысячи.

Жидяра.

– Сон, Антон, – продолжил он после моего молчания, означающего, что он загнул цену.

– Ничего такого не говорил.

– Как же? Вот у меня записано: «Вторник. Сон, преследующий с детства». Вы были в полудрёме, могли и забыть. Я могу прописать вам таблетки для памяти.

– А-а, да. Помню, сон.

Мне не хотелось тратить деньги на таблетки, доктор знал это и довольно ухмыльнулся.

Он, знаете, типичный врач. Такой какими их показывают в рекламе зубной пасты, по крайней мере, я видел только таких. Высокий, подтянутый, с сединой в ровно стриженной бородке. Всегда вежлив и обходителен, как дьявол.

– Что же вы там видите?

– Этот сон, – я снова откинулся на кушетку, – он будто преследует меня с детства. На самом деле, детства толком не помню, мимолётно пролетело, а вот то, что сон мне этот снился, помню.

– В этом сне вы встречаетесь с мамой? Вы скучаете по ней, вы злитесь на неё за одинокое детство?

– Нет, что?!

– Продолжайте.

– Там я постоянно играю на гитаре собственную песню, которую только что написал. На утро я не могу вспомнить слов, но один мотив я запомнил на всю жизнь, он играет у меня во сне постоянно. – я набурчал мотив, снившейся мне мелодии.

Он засмеялся.

– Это – Сениев. Песня Сениева "Сомниум". Скорее всего, вы услышали эту песню и она проецировалась вам во сне, – ухмыляясь и чиркая что-то в блокноте сказал доктор.

– Никогда не слышал о такой песне.

– Шутите? Самая популярная песня восьмидесятых. А по радио её до сих пор крутят.

– Правда, никогда.

– Давайте я включу радио, быть может, она нам попадётся, – он достал смартфон, потыкал что-то и из динамиков заговорили голоса, он переключил пару каналов, сделал тише и положил на стол между нами, – вот, тут часто её крутят. Может, нам повезёт и до конца часа её поставят. Говорите дальше.

– Суть в том, что… Господи, серьёзно есть такая песня? Я надеялся на то, что во мне какой-то скрытый талант к рифмоплетению, который проявляется лишь во сне. А получается, что я просто где-то услышал это и всё.

– Ну, послушайте. Вполне возможно, что у вас есть этот скрытый талант. Начните писать стихи и увидите. Вот попробуйте сейчас что-то срифмовать.

– А-ам, нет. Не буду, у меня не получится.

– Ну, давайте, – растянув улыбку, просил он.

Этот гад липкий и доставучий.

– Ох, окей, ладно. Что-то… здесь у вас прохладно.

– Замечательно! Видите, немного практике и будете писать, как Шекспир!

– Так же нудно?

– Так же прекрасно! О! Вот она, – он прибавил громкость на телефоне и я услышал знакомый мотив. Это была она – снившаяся мне, якобы моя, песня.