Семь дней

Будильник, как всегда, прозвенел в шесть утра, но разбудить Марию ему опять не удалось. Она и без него уже не спала, лежала, уставившись в потолок, и думала в очередной раз о смысле жизни.

Так и не ответив на свой немой вопрос, она пошла умываться, потом недолгая пробежка на беговой дорожке, душ и на работу. Ее не особо радовало приятное летнее утро, которое обещало жаркий июльский день. Солнце нагло и бесцеремонно било в окна, будто пыталось продать ей пакетный тур в страну под названием «Счастье». Мария тур не покупала.

Она ехала на работу в своей BMW лимитированной серии, черного цвета с кожаным салоном. Даже любимая когда-то музыка не приносила радости. Она уже давно включала ее просто для фона, чтобы чуть скрасить свое одинокое одиночество. Раньше Маша почти всегда подпевала и даже пританцовывала, пока ждала зеленого сигнала светофора. Особенно ей нравились англоязычные каверы на популярные некогда песни, которые она тоже активно пела, поскольку свободно владела английским языком. Теперь же она молчала, чувствуя себя дурочкой, и думала, что фраза «свободно владею языком» как-то блекло смотрелась в резюме рядом с умением «свободно владеть приступами беспричинной тоски».

– Доброе утро, Мария Владимировна, – улыбаясь, поприветствовала Елена своего руководителя.

– Здравствуйте, Елена Александровна, отмените на сегодня все встречи и принесите мне резюме претендентов на должность старшего аналитика проектов, – отрешенным голосом ответила Мария.

Кабинет Марии был образцом стерильного успеха: хромированные поверхности, минималистичная мебель цвета «мокрый асфальт», одна картина в стиле абстракционизма, которую она ненавидела, но которая идеально вписывалась в концепцию «серьезной бизнес-леди». Здесь пахло деньгами, дорогим кофе и тихим отчаянием.

Елена Александровна была довольно привлекательной женщиной тридцати пяти лет. Высокая, стройная, даже статная фигура и нежное выражение лица, всегда чуть улыбающаяся. Темно-русые волосы были до плеч, и она часто собирала их в хвост. В одежде она строго придерживалась корпоративного дресс-кода, носила деловые костюмы, рубашки и туфли-лодочки. И вообще создавала впечатление очень педантичного человека.

«Опять она не в духе», – подумала Елена, глядя на уставшее, печальное лицо Марии Владимировны. За последний год она видела все возможные оттенки тоски, уныния и одиночества на ее лице. Елена знала, что дело в разрушающейся семейной жизни начальницы. Иногда она краем уха слышала ее разговоры с мужем на повышенных тонах, когда тот приходил к ней в кабинет. И хотя они разговаривали на рабочие темы, он постоянно переходил на личности, принижал ее успехи, а иногда вообще приписывал их себе.

– Вот, пожалуйста, резюме, но правда только одно, некий Алексей Поклонский, остальные не прошли тестирование, – сказала Елена, отдавая Марии Владимировне документ и ставя на стол кружку горячего кофе с корицей.

– Хорошо. Раз других вариантов нет, то созвонись с ним и пригласи, желательно, сегодня на беседу. Спасибо, – тихо произнесла она вслед уходящей из кабинета Елене.

Она развернулась в кресле от стола в сторону огромного панорамного окна, взяла кофе и прижала кружку к губам. Ей не столько хотелось кофе, сколько нравился аромат корицы. Он напоминал ей о чем-то уютном и далеком, возможно, о рождественских ярмарках, на которых она никогда не была, но которые красиво выглядели в социальных сетях.