Барбадос, Бриджтаун. Июнь 1696 год.
Над городом сгущались сумерки. В кузнице, где работал Роберт Рейнз, горело несколько свечей в канделябрах, освещая небольшое помещение. Работа над шпагой подходила к концу. По задумке кузнеца должна была получиться не просто шпага, а настоящий шедевр. Вторую такую, по его мнению, невозможно было бы сыскать на всём белом свете.
Роберт этим вечером был в приподнятом настроении. И тому была причина. Его любимая жена Майя намекнула мужу о сюрпризе, который она готовит на годовщину свадьбы. А прожили они, вместе душа в душу ни много ни мало десять лет, но чувства, переполнявшие супругов, были такими же, как и в первую их встречу.
Роберт торопился к жене. И когда был сделан последний штрих, мужчина залюбовался своей работой.
– Я так и знал, что найду тебя в кузнице, – услышал Роберт знакомый голос.
Перед ним стоял его старший брат Люциан. Годы пронеслись, а он мало изменился. Прошло немалых десять лет, как они не виделись и не вели задушевные беседы не потому, что Роберт не хотел общаться с братом, наоборот, был не против, но Люциан затаил на него обиду. Из-за этой-то обиды он и покинул дом, уйдя в море, решив, что это наилучший способ зализывания своих душевных ран. Старший брат стал кровожадным пиратом, а с бандитами Роберт не желал иметь никаких дел.
Братья были оба высокие, могучего телосложения и располагали к себе окружающих красивой улыбкой. Женские сердца трепетали, видя её даже у Люциана, совершенно не догадываясь о его злобной натуре.
Роберт почувствовал, как у него все сжалось от недобрых предчувствий.
– Не ожидал, что ты посетишь мою скромную обитель. Чем я могу быть тебе полезен? – в голосе Роберта не было и намека на братскую любовь.
– Ты все еще сердишься на меня за то, что я хотел увести у тебя Майю? – спросил Люциан и прошелся по кузнице, разглядывая каждую деталь, – Я теперь не простой пират, а влиятельный и известный в своём кругу, так что в подружках у меня, как ты понимаешь, недостатка нет.
– Что же ты от меня хочешь? – повторил свой вопрос Роберт.
– Я пришел с миром, – улыбнулся Люциан. Он полез в сумку, достав из неё бутылочку вина, – Я сейчас уплываю в Пуэрто-Рико, там у меня дела, вот, захотел с тобой перед дорогой повидаться и поговорить по душам. Мы же не чужие.
Роберт посмотрел внимательно на брата. Да, по крови они не чужие, но Люциан сделал все возможное, чтобы они ими стали. Однако, кузнец тут же вспомнил, как оба вместе росли, проказничали, как на двоих делили краюху хлеба, вспомнил ссадины у обоих на коленках после падения с дерева – как это можно забыть?! Нет, не вычеркнуть из памяти, не выбросить вон.
Роберт сдался и достал две деревянные кружки, которые хранил на полке.
После того, как была выпита половина бутылки, братья признались друг другу в искренней братской любви и Роберту казалось, что все плохое отошло на задний план. Они восстановили в своей памяти картины детства и юности, но неожиданно разговор принял совсем другой оборот. Братья вспомнили, как влюбились в Майю.
Люциан тут же изменился в лице и далее мрачнел всё больше и больше с каждым словом брата. Внезапно Роберт мгновенно почувствовал острую боль. Было настолько больно, что перехватило дыхание. Он упал на пол, схватившись руками за бок.
