Совдетство. Узник пятого волнореза

Автор

Страниц

275

Год

2024

«Совдетство. Узник пятого волнореза» — это новое продолжение знаменитого цикла воспоминаний выдающегося русского писателя Юрия Полякова, в котором он погружает читателя в атмосферу своего советского детства. На страницах этой книги мы вновь встречаем нашего знакомого, юного москвича Юру Полуякова, который в июле 1969 года отправляется на летний отдых с семьей в абхазский город Новый Афон.

Этот отпуск обещает быть полным удивительных приключений: жаркое солнечное побережье, теплое море и величественные горы создают идеальные условия для незабываемого времяпрепровождения. Среди досуга Юру ждут захватывающие занятия подводной охотой. Однако на самом деле его ждёт не только радость, но и трудное испытание, заранее подготовленное его местными приятелями.

Подводные лабиринты пятого волнореза становятся ареной, где юноша испытывает свою смелость и ловкость. Но, погружаясь в это приключение, он не догадывается о том, что его поджидает более серьезный вызов — сложнейший моральный тест, который приготовила ему судьба. В поезде он встречает необычную девушку Зою, с прической в стиле "под пажа", напоминающей ему образ культовой личностью, известной всей стране.

Постепенно выясняется, что знакомство с Зоей станет поворотным моментом в жизни Юры. Эта встреча откроет ему новые горизонты и заставит пересмотреть свои взгляды на дружбу, любовь и смелость. Поляков мастерски изображает детские мечты и заботы, наивные ожидания и реальные вызовы, которые преподносит жизнь. Читатели смогут не только насладиться яркими пейзажами Советского Союза, но и глубже понять внутренний мир своего поколения.

Читать бесплатно онлайн Совдетство. Узник пятого волнореза - Юрий Поляков

* * *

Пальмы Нового Афона.
Купола монастыря.
На неё смотрю влюбленно,
Ничего не говоря…
(Из первой тетради)

Часть первая. Дикари

1. Поцелуй соленых губ

Утром началось Черное море. Издали оно казалось то небом, голубеющим между горами, то полем незабудок, то россыпями стекла, сияющего на солнце. Вскоре поезд пошел по самому берегу, и стало видно, как прозрачные волны набегают на крупную мокрую гальку, а потом, отпрянув, обнажают камни, поросшие буро-зелеными гривами.

Тепловоз сбавил скорость, огибая лукоморье, наверное, машинист боялся не вписаться в поворот и соскочить с рельсов. Наше купе было в середине состава. Я высунулся наружу, подставив лицо встречным порывам, и увидел весь выгнувшийся дугой зеленый поезд «Москва – Сухуми». В последнем вагоне, даже не плацкартном, а общем, ехал, как предупредила всех проводница Оксана, табор: из окон развевались цветастые тряпки, которые цыгане постирали в туалете и теперь сушили на ветру. Тетя Валя всю дорогу не выпускала из рук свой лаковый ридикюль, с ужасом вспоминая дорожные кражи прошлых лет. Из ее рассказов складывалось ощущение, что редкий пассажир добирается до места отдыха, сохранив отпускные деньги.

В окне, как на экране, показался пляж дома отдыха, его белые корпуса с портиками и дорическими колоннами (их мы проходили в пятом классе) лепились к зеленым покатым горам, видневшимся в открытую дверь купе, ее не закрывали даже ночью для живительного сквозняка. На темных бетонных волнорезах, редкой гребенкой уходивших в бирюзовую воду, стояли шоколадные люди, они махали нам руками и панамами. На деревянной вышке, напоминающей стремянку, сидел спасатель в сомбреро и ругал через рупор тех, кто заплыл слишком далеко:

– Вернитесь немедленно за буйки! Повторяю…

Но его никто не слушался. На море люди, даже военные, совершенно забывают о дисциплине. Между неказистыми телами, тесно загорающими на деревянных топчанах и расстеленных полотенцах, почти не было видно серой гальки. Наверное, миллионы трудящихся из разных уголков огромного Советского Союза съехались сюда и впритык разлеглись вдоль извилистого берега Черного моря.

– А мне ведь предлагали путевку в пансионат ВЦСПС, – грустно сказала тетя Валя. – На всем готовом!

– Ну и взяла бы… – отозвался дядя Юра. – А я бы в военный санаторий поехал.

– Ага, и запил бы!

– Ну, Валюш!

– Да ну тебя к черту, Башашкин! Знаю, что говорю!

Дядя Юра, страстный футбольный болельщик, получил свое прозвище из-за преклонения перед знаменитым центральным защитником ЦСКА Анатолием Башашкиным, прославившимся своими длинными пасами.

Потом опять потянулся дикий берег с выброшенными штормом корягами и черными пятнами кострищ. Вдоль воды, с опаской поглядывая на грохочущие вагоны, ковыляли бакланы, смахивающие на серых гусей с короткими шеями. Над морем метались жалобные чайки. Вдали, у горизонта, виднелись сиреневые силуэты кораблей, томящихся на рейде. А чистое синее небо перечеркивали две параллельные реактивные полосы, похожие на рубчатые следы шин в снегу.

В купе было влажно и жарко, будто в парилке Доброслободских бань, куда с отцом мы теперь ходим по субботам, так как новый директор Маргаринового завода Зобов запретил мыться в казенном душе тем, кто не в штате предприятия.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: