Охотники на мамонтов

Шевельнулись ветки кустов. Лохматая голова показалась, спряталась и опять показалась в просвете.

Человек это или зверь?

Об этом не сразу можно было догадаться.

Рыжая львиная грива спускалась с этой головы и падала по плечам. На груди она сливалась с огромной бородой и совершенно скрывала шею. Из-под низкого лба остро глядели узкие щели-глаза. А над ними мохнатой щёткой нависали брови.

И всё-таки это был человек.

Когда он раздвинул гущу ветвей на краю берегового обрыва, можно было разглядеть его сутулую, коренастую фигуру. На нём было надето что-то вроде короткого мехового мешка, подпоясанного лыком. В прорезы высовывались жилистые руки, обмотанные широкими меховыми браслетами.

Левая рука сжимала копьё с каменным наконечником. Человек втягивал носом воздух, подставляя под ветер широкие ноздри.

Потом он вылез из кустов, сделал несколько шагов вдоль края обрыва и нагнулся.

Здесь трава и кусты орешника были поломаны и помяты.

Рыжий стал на колени, опёрся ладонями о землю, пригнул лицо к притоптанной траве и принялся нюхать её.

Он нашёл след какой-то огромной ступни:

– Хумма, хумма, хумма!

Он трижды прошептал это странное слово, поднялся и поманил кого-то к себе волосатой рукой. Потом приложил к носу указательный палец и сделал рукой плавный жест, как будто закручивал в воздухе невидимую спираль. Затем высоко поднял ладонь и два раза помахал ею.

Кому делал он эти знаки?

Не прошло и четверти минуты, как из чащи показались ещё два человека.

По наружности они резко отличались от первого. Оба были много выше. Они были молоды и стройны.

На их лицах не было ни усов, ни бороды. Прямые чёрные волосы, перевязанные на макушке, торчали пучком. В середину такого пучка было воткнуто перо, а у пояса сзади болталось по лисьему хвосту. Горбатые тонкие носы, широко раскрытые глаза и соболиные брови придавали им смелый и воинственный вид.

Рыжий ещё раз прошептал: «Хумма!» – и показал рукой на север. Молодые ответили ему выразительными движениями: они радостно подпрыгнули на месте и взмахнули копьями.

Все трое выбрались на край речного обрыва. Внизу перед ними расстилалась долина Большой реки. На другой стороне зеленела мокрая пойма. На заливных лугах блестели узенькие озерки и лужи: их оставило здесь половодье. Люди осмотрелись и стали спускаться вниз, цепляясь руками за длинные корни деревьев. Ниже обрыва начиналась пологая и мягкая осыпь; по ней тянулись звериные тропы. Одна, самая нижняя, была и самой широкой. На ней среди давних оленьих следов виднелись огромные свежие следы какого-то гигантского зверя.

– Хумма! Хумма! – радостно шептали охотники.

– Хо, хо! Волчья Ноздря! – выкрикивал, смеясь, самый младший из них – Ао.

Это был горячий восторг перед необыкновенным чутьём охотника.

Волчья Ноздря опустился на колени и стал обнюхивать след огромной ступни:

– Хумма прошёл, когда солнце проснулось и роса высохла.

Рыжий разбирал следы, как грамотей читает книгу. Он внимательно вгляделся в них и прибавил:

– Прошла молодая самка, а тут старая. Здесь детёныш и ещё детёныш.

Ао так же пристально изучал следы на краю берега и вдруг хлопнул себя ладонью по коленке: