Держи меня за руку

Ни один год не проходит без мыслей о них. Индия, Эрика – на изнанке каждого белого халата, который я надеваю, будто вышиты эти имена. Я рассказываю свою историю, чтобы и ты всюду носила их с собой как напоминание: «Никогда не забывай». Медицина научила меня, по-настоящему научила принимать все, что не можешь изменить. Молитва о душевном покое сродни горькому лекарству. Я не буду переписывать прошлое. Я поведаю о нем, чтобы призраки наконец обрели покой.

Ты рисуешь, как моя мама – самозабвенно, а упорством напоминаешь моего папу. Твои способности явно идут вразрез с законами генетики. Я смотрю на тебя: вернувшись домой после колледжа, ты теперь, как и все сверстники, либо найдешь свой путь, либо соскользнешь в неопределенность. Ты сидишь на веранде, зарывшись носом в серую шерсть пса, – помесь питбуля и дворняги, которого хотели усыпить за нападение на человека. Пес живет с нами шесть лет, и все это время он скорее суетлив, чем агрессивен, будто знает: один промах – и он обречен. Сейчас я понимаю, что такая уверенность в последствиях, пусть даже мрачных, это благословение.

Пес кряхтит; ты ищешь, где лучше его почесать. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь почесал так меня. Усталость пронизывает до костей. В этом году мне стукнет шестьдесят семь, но время пришло. Я готова возиться в саду, перебирать влажную землю и вспоминать о былом – точно сорока, от старости еле поднимающая крылья. После пробуждения мне обычно хочется укутаться в одеяло и подремать еще часик. Да, время и правда пришло.

Две недели назад мне рассказали, что Индия тяжело больна. Я не знаю, какой недуг поразил ее, но вижу в этом знак: пора отправляться на Юг. Понимаю, как это выглядит. Нет, я не собираюсь ее спасать. Нет, я не тешу себя химерными мечтами о последней пациентке, которой станет та, что была первой. Хотя и молилась об этом. Господи, помоги мне разгадать мое сердце.

Я окликаю тебя, и ты смотришь через окошко в кухню. Ты привыкла к тому, что я всегда рядом, но с каждым годом нуждаешься во мне все меньше и меньше, и мне больно от этих перемен. Еще немного, и нас останется двое – пес и старушка, которая лопочет ему бессвязную ерунду, как все хозяева один на один с питомцами.

Но прежде, чем для нас обеих начнется этот новый этап, нам нужно кое о чем побеседовать. Мы с тобой всегда были откровенны друг с другом. Как только ты подросла и начала задавать вопросы, я открыла тебе все, что знала о твоих кровных родителях. Рассказала, как ты пришла в мою жизнь и принесла в нее счастье.

Поведав о твоем рождении, я умолчала о происхождении. О том, что предшествовало твоему появлению. О длинной цепочке событий, попирающей природные взаимосвязи. Твоя судьба, как я хочу показать тебе, переплетена с судьбой этих сестер. Нелегко объяснить, почему я впустила тебя в свою жизнь, решила не выходить замуж и не иметь детей. Прежде мне не хотелось обременять тебя этим, но теперь я начинаю думать, не навредила ли тебе, скрыв часть правды и позволив жить в неведении.

Вытаскиваю из кармана платья сложенный листок бумаги. Разворачивать его незачем, я запомнила адрес, вбила маршруты в телефон и продумала, как построю путь. Машина заправлена, в рюкзаке полно снеков. Несколько комплектов одежды аккуратно сложены в чемодан, стоящий у двери. Осталось одно дело – сказать тебе, куда и зачем я еду. Ты уже кое-что знаешь о сестрах и о суде, который всполошил всю страну, но еще не слышала историю целиком. Пора ее рассказать.