Вторая попытка

Панин выдернул весла из уключин и потянул к себе парус, навернутый на сложенные вместе гик и реёк. Алёнка сползла с кормовой банки и, перебирая руками по бортам (лодка все-таки была довольно валкая), пошла к нему на помощь.
Как все потом случилось, Панин так и не понял. Он отвлекся буквально на несколько секунд, крепя к рейку свисавшую с мачты гардель. Лодка неожиданно резко накренилась, раздался несильный всплеск и еще какой-то звук, похожий на сдавленное короткое «ах!». Панин вскинул голову, Алёнки в лодке не было. За корму уходили разбегающиеся по воде круги. Не успев ничего подумать, прямо из положения «сидя на банке» Панин вывалился за борт и тут же нырнул, открыв под водой глаза. Он даже не заметил охватившего его стылого холода. Слава Богу, Алёнка была рядом. Она даже слабо шевелила руками и ногами, стремясь к поверхности. Но, видно, падение было столь неожиданным, что она хлебнула воды на вдохе при попытке крикнуть и, если бы не реакция Панина, все могло закончиться довольно быстро и печально.
Панин схватил девушку за ворот сорочки и резко потянул вверх. Алёнка инстинктивно вцепилась в его руку, но в отличие от того парня на Шексне не стала хватать спасителя за плечи и лезть на голову. Видно, инстинкт инстинкту все-таки рознь. Панин вынырнул, вытащив Алёнку на поверхность. Та зашлась судорожным кашлем, перемежаемым рвотными спазмами. Глаза ее расширились, словно она только сейчас осознала случившееся. В них плескались, смешавшись, ужас и надежда.
Панин притянул ее поближе и огляделся, ища лодку. Та успела отдалиться метров на пять и тихо плыла по течению, даже не покачиваясь, хотя мелкие волночки от поднявшегося ветра по очереди плескали о борта. Панин перевернулся на бок и широко загреб правой рукой, левой прижимая к себе не перестающую кашлять Алёнку. Холод уже давал о себе знать, руки чувствительно подмерзали.
- Еще судороги не хватало, - подумал Панин, энергично работая рукой и ногами.
Лодка, между тем приблизилась, и он ухватился за борт, отдыхая. И только он собрался подтянуться, как правую ногу охватила жуткая боль и она, скрючившись, отказалась повиноваться.
- Ё-о-о!!! –взвыл Панин, сначала даже не понявший всей сложности ситуации.
- Сейчас утопнем. Оба. – пришла трезвая мысль.
- А вот хрен!!! – Панин разозлился.
Раньше с ним бывало такое, еще в той жизни. Когда Панин жутко злился, накатывало состояние то ли аффекта, то ли хрен знает чего, но он запросто мог оторвать от земли и отбросить в сторону человека гораздо тяжелее его самого. Вот и сейчас он подхватил Алёнку обеими руками и просто забросил ее в накренившуюся лодку, уйдя при этом в воду с головой.
Ногу скручивало так, что заныли зубы. Холод доставал до кишок. Панин почувствовал, что сейчас заорет прямо под водой и тут ему однозначный карачун и придет. Сделав над собой еще одно гигантское усилие, он вцепился правой рукой в борт и со страшным скрипом, слышным наверно даже в Архангельске, подтянулся. Но на большее его не хватало. Левая рука тоже как-то отказывалась слушаться, хотя еще не болела. Панин замер в шатком равновесии, запаленно дыша разинутым ртом.
В это время над бортом показалась Алёнкина голова. Коса ее расплелась, облепив лицо мокрыми волосами. Она была бледна до голубизны, а глаза просто огромны.