Сказка про наследство. Главы 16-20

События дня развивались, следуя своей – возможно, непонятной – логике. Щапов с товарищами на серебристом Хендай Элантра держал путь на хутор Чагино, что расположен к югу от Утылвы. И тот, к кому ехали незваные гости – Г. Сыродь. Сын старого Сыродя, бывшего директором совхоза имени героя-большевика Кирилла Солина. Нынешний Сыродь-сын получил наследство от Сыродя-отца, став уже частным владельцем агрохозяйства Тылвинское.

Чагино – родина Агапа Нифонтова. Один из хуторов, что существовали исстари вокруг Утылвы. Это маленькие поселения в несколько дворов, столько же хаток и трубок. Строились из неприхотливого здешнего материла – самана – глины вперемешку с песком и соломой. Покрывали опять же соломой. В каждом хуторе свой погост. Жили спокойно, размеренно и бедно. Вели натуральное хозяйство. Земли в степи много. Пахали клочки – года три подряд в одном месте, затем в другом. Земледелие не приносило особых доходов, урожая хватало на семью – и на том спасибо – спаси, Бог. Огородничеством практически не занимались. Садили капусту, картошку, огурцы для личных потребностей. В общем, выживали.

Сама Утылва и в царское время – разумеется, по тогдашним меркам – считалась приличным поселением. Хотя с чем сравнивать? С голой степью? Возникновение Кортубина еще не намечалось. А Утылва уже была. Дворы и дома (саманки попроще, из березовых и сосновых бревен уже солидней, а дома богатеев Чиросвиев и Щаповых даже на каменном фундаменте), деревянная церковь во имя Покрова прсвт. Богородицы с колокольней, приходская школа, торговые лавки, мельница на Кляне. Распаханные плодородные земли. Народ слишком не жировал, но и не бедствовал. Работали, плодились. Все ускорилось с появлением железной дороги, станции и пристанционного хозяйства. Открылись немалые перспективы. Но это относилось к Утылве (и – забегая вперед – ничего не исполнилось), а окрестные хутора (в степи понятие «окрестности» максимально растяжимое) влачили бедное и даже нищенское существование. Бузаковка и Чагино на юге, Сафин на севере – это несколько саманок под соломенными крышами, даже не огороженные – смешны заборы посреди пустынных и бескрайних степных пространств. Иди, куда хочешь!.. А куда же идти?

Почти сто лет назад четверо хуторских парней будто бы решили – куда. Да куда угодно, лишь бы не прозябать в родной нищете и безнадеге! С тех пор произошли колоссальные перемены. С лица земли исчезли наши хутора – как пузырьки испарились под иссушающими лучами красного светила. Нет больше Бузаковки и Сафрина. Что вместо них? Не НИЧЕГО ведь? Хутор Сафрин на севере от Утылвы продлил свое существование благодаря деятельности тамошнего предприятия – песчаного карьера. Но его закрыли еще в СССР, жителей переселили в Утылву. Бузаковке повезло больше – на ее месте теперь стоит почти городская Малыхань. Хотя как повезло? Не уцелела родина Гранита Решова в прежнем виде – даже следов ее разрушений. Центральную усадьбу совхоза определили сюда в семидесятые годы. Возвели административное здание, кирпичные двухэтажки для работников, семилетнюю школу, баню, клуб, филиал почты, фельдшерский пункт. Малыхань практически срослась с Утылвой – никаких отличий, никакой границы, красной черты. Обыденная реальность для малыханцев и тылков не отличалась – уровень зарплат, прочие условия – как жили, где учились, лечились, что покупали, какие планы строили. Все трудились на государство. Подобным образом в СССР организовали смычку города и деревни. И ведь получилось! Разумеется, крестьяне не отвергли блага цивилизации – квартиры с центральным водо- и газоснабжением, магазины по соседству, куда можно ходить за хлебом, молоком, мясом, промтоварами. И приусадебные участки сохранились.