Золото змея. Вызов стае

Солнце опускалось в море, окрашивая небо в южные, сочные цвета. Пожилой мужчина поднес ко рту спелый персик с розоватой махровой кожей и надкусил его, любуясь закатом. Он наслаждался сладким вкусом и не обращал внимания на стекающий по пальцам и подбородку сок. Когда он закончил, то небрежно вытер руки и рот лежащим на коленях полотенцем и потянулся к связке маленьких зеленых бананов. Раздался стук в дверь, и старик торопливо обернулся на звук.

– Подействовало, отец!

На пороге стоял высокий молодой мужчина с темными курчавыми волосами. Судя по быстро вздымающейся груди и румянцу на гладкой смуглой коже, он торопился донести эту весть.

– Я понял, Мааль. Дай мне минуту, – прохрипел старик.

Он тяжело встал с кресла и, взяв свою трость, поковылял вслед за сыном. Когда они дошли до лестницы, Мааль забрал у отца палку, и тот, опираясь одной рукой на перила, а другой – на сына, превозмогая старческое бессилие, стал медленно спускаться на самый нижний этаж. По пути им встретилось несколько женщин, которые торопились по своим делам и при виде старика почтительно склоняли головы. А поднимающиеся навстречу мужчины в длинных цветных туниках останавливались и шептали благословения вслед Маалю и его отцу.

Когда уставший от долгого спуска мужчина и Мааль вошли в помещение на цокольном этаже, там уже собрались почти все члены рода. Гости расступились, давая дорогу старику, и тот, оглашая тишину стуком трости, подошел к стоящей посреди комнаты кровати. Остановился, все еще тяжело дыша, и взглянул на лежащего на кровати молодого человека. Его волосы и кожа были светлее, чем у собравшихся, что выдавало в нем иностранца. Он бормотал что‑то неразборчивое, смотря широко раскрытыми глазами в потолок, его руки и ноги беспокойно ерзали по кровати.

– Сколько вы ему дали? – спросил старик, оборачиваясь к сыну.

– Три чашки. За раз.

Старик кивнул и вновь взглянул на парня. Услышав голоса, тот сначала заскулил, словно моля о чем‑то, и, не получив этого, заметался по кровати, сминая худыми пальцами простыню.

– У него сильнейшая ломка, – пояснил мужчина, стоявший возле прикроватного столика с расставленными на нем деревянными пиалами, заполненными скукоженными чайными листиками. – Пульс все время подскакивает. Если не дать ему еще одну порцию отвара в течение часа, его сердце не выдержит.

– Подождем, – хладнокровно отозвался старик. – Мне нужно знать, что без следующей дозы они точно подохнут.

Он посмотрел на Мааля и взмахом руки велел ему следовать за собой.

– Мне надо присесть, Мааль, – устало сказал старик, когда они оказались в коридоре.

– Да, отец. Пройдем сюда.

Мааль отвел его в соседнюю комнату и усадил в широкое плетеное кресло. Забрал трость, поставил ее у стены и плотно закрыл дверь.

– Итак, у нас есть новости? – спросил мужчина, борясь с отдышкой. – Мне недолго осталось. Я хочу умереть, зная, что у нас все получилось. Только это подарит мне покой.

Мааль сжал губы. Разговоры о скорой кончине родителя заставляли его со смесью страха и сомнения заглядывать в будущее. После смерти отца ему придется взять управление делами рода на себя, а это будет непросто совместить с их миссией.

– Несколько дней назад мне доложили, что все готово, – сказал Мааль. – Совсем скоро лаборатории запылают. Уверен, новости об этом разлетятся по всему миру. И конечно, дойдут до нас.