Максим Давыдов. По совести и чести

Молодость

Детство, или выживание

Очередной день близился к своему логическому завершению. И уже ни медперсонал, ни даже сама мать не верили, что чудо произойдет именно сегодня. Однако не успели часы пробить полночь, как раздался пронзительный крик новорождённого ребенка.

Для большинства людей это был обычный апрельский день тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, радующий разве что отсутствием осадков и приемлемо теплой температурой воздуха в границах десяти градусов. Однако двое людей, Анатолий и Елена, вот уже три дня находились в состоянии чрезмерного напряжения из-за затянувшегося ожидания.

Молодая мама была готова к появлению на свет своего второго ребенка, а вот он сам почему-то медлил. Две ночи в рижском роддоме, крики рождающих и уже родившихся людей начинали сводить ее с ума. Надо было срочно что-то предпринимать.

– Подруга, что это у тебя там за таблетки? – окликнула она прибывшую новенькую женщину.

– Вызывают роды, – безо всякого стеснения и подозрения ответила та. – Я не намерена тут торчать больше положенного. Дома другие дети ждут.

– А ну-ка, – долго не думая, попросила Елена, – поделись с ближним.

Таким образом, без ведома врачей, но, к общей радости, процесс был запущен, и Максиму не оставалось ничего иного, как отправиться в свой новый путь под названием жизнь.

Латвийская столица недолго воспитывала мальчишку. Хоть мать была востребованным высшего разряда поваром, да и еще подрабатывала бесстрашным высотником-маляром, ее тянуло в родные края. И вот в один прекрасный день приехавший по делам в Ригу председатель поселка с заманчивым названием «Заблудовка», а также знакомый Елены, предложил ей работу и квартиру неподалеку от ее родового поместья.

– Повара толковые нам нужны и в детском саду, и в местном кафе, – соблазнял он. – А жилье мы вам выделим, будь спокойна.

Так, обменяв возможности самого крупного города в стране на близкие маминому сердцу земли, вся семья перебралась почти на триста километров направо от столицы пальцем по карте, навстречу восходящему солнцу.

Отсюда и начались первые осознанные воспоминания Макса.

– Залез я, значит, в своей модной клетчатой рубахе за диван: шарик искал, – рассказывал он. – Достал, смотрю на него довольный и думаю, в свои-то три года, как это получается, что все вокруг о чем-то вспоминают, рассказывают о своем прошлом, а я вот ничего не помню, живу здесь и сейчас? Так и решил – с этого момента буду все помнить!

Мальчишка оказался не только с пытливым умом, светлой душой, но еще и с достойными личными качествами. Например, терпеть не мог несправедливость. И поначалу при виде таковой, очень расстраивался и даже плакал, но со временем и с закономерным увеличением физических сил, стал решать неприемлемые ему ситуации по-своему, то есть по чести и правде. Вот только до этой поры пришлось изрядно попотеть и пошевелить мозгами, чтобы выжить.