История Персидской империи

Прошло много лет с тех пор, когда Джордж Ролинсон, профессор древней истории Оксфордского университета из Кэмдена, опубликовал первое издание своей книги «Пять великих монархий Древнего Востока». За это время история древних времен была полностью переделана. Один крупный современный историк публично заявил, что самой значительной особенностью историографии последних сорока лет является всестороннее освещение истории Древнего Ближнего Востока. Другие древние монархии Ролинсона уже давно были безнадежно забыты. Это тем более странно, что его Пятая монархия по-прежнему остается полной историей империи Ахеменидов и ее место не было занято более поздними, но менее подробными описаниями. Такое необычное явление показалось бы необъяснимым, если бы более зрелые размышления не выявили причины, которые могут объяснить, если не оправдать, такое пренебрежение.

Самым очевидным является тот факт, что Ролинсон обладал поистине всеми источниками, которые в настоящее время доступны для изложения и для культуры вообще. Он уже проявил себя как мастер классических исследований, сделав великолепный перевод Геродота с множеством ценных примечаний. Для нас тоже Геродот остается главным источником истории на греческом языке. Ролинсон был прекрасно знаком с другими источниками, написанными на греческом и латыни; к его списку мало что было добавлено, даже из «отрывков» более древних авторов, цитируемых более поздними писателями. Его брат, сэр Генри Ролинсон, расшифровал надпись на скале Бехистун; в наши дни автобиография Дария по-прежнему представляет собой одно длинное литературное произведение, написанное на древнеперсидском языке. Авеста, Библия персов, известна уже почти век; была полезна и наша Библия.

К тому же впечатляющие руины на возвышенности Персеполя часто посещались и были исчерпывающе описаны известными и весьма компетентными путешественниками. Ролинсон был историком, который знал цену археологии задолго до появления «научного» археологического метода, а его толкование и анализ архитектуры и искусства в свете его письменных источников был образцом для подражания для его преемников.

Пренебрежение историей династии Ахеменидов стало еще заметнее из-за отсутствия новых впечатляющих открытий. Зачем востоковеду тратить свое время и толочь воду в ступе, когда многочисленные раскопки в других, пользующихся большим вниманием странах каждый год приносили потоки новых сокровищ на удивление всему миру и когда многие периоды истории Ближнего Востока становились известны лучше, чем периоды истории когда-то более прославленных Греции и Рима или даже история раннего Средневековья? Были вновь обретены новые культуры в дотоле неизвестных языках; новые литературные произведения требовали расшифровки, публикации и толкования. Время от времени археологи обнаруживали какой-нибудь документ того периода на египетском или вавилонском языке. Но как это могло заинтересовать ученых, которым повезло иметь дело со славой Вавилона в эпоху Хаммурапи или Навуходоносора, ассирийской Ниневии или египетских Фив? Большая часть имеющихся источников по истории династии Ахеменидов была написана на греческом языке. Ими занимались, соответственно, выдающиеся историки, воспитанные на античных произведениях; а востоковед под давлением своей собственной работы все больше и больше терял знания греческого. Почему бы эту неподходящую задачу не оставить тем, кто более пригоден для ее выполнения? Естественным следствием было то, что история могущественной империи Ахеменидов была представлена в виде ряда не связанных друг с другом эпизодов, которые образовывали единое целое и обретали значимость лишь тогда, когда помещались в историю небольших греческих государств.