Попаданство с вакансией - 3

1. Глава первая. Тяжела ты доля виконтская…Часть 1.

Уже четвёртый день живёт у нас в лесу Ургра. Это не я дала такую кличку леоверне. Полли объяснила, что так её назвали драгберы.

- Они совсем не умеют говорить, – толковала мне разумница. – Только рычат непонятно. И на неё так рычали – Урргхрр. Они только дррргхбррр могут говорить, – передразнила драгберов Полли.

Лёвка с Полли сначала научились говорить на человеческом языке, и уже потом, когда их маума заговорила на их родном, зверином, а для людей первоязыке, они быстро его освоили. Они у меня двуязычные. Никадим попал ко мне уже большим, полугодовалым, поэтому человеческий язык ему не задался, так как гортань к этому возрасту окрепла, загрубела. А первоязык он освоил быстрей и легче леополей, потому что уже частично им владел. Но и человеческий язык он понимал.

Так с подачи драгберов мы и стали именовать нашу квартирантку – Ургра. Она легко откликалась на кличку. Девочка умная. Повторяет за леополями все слова и действия. Быстро учится. В восемь месяцев леоверна была нема, а к человеческому языку ещё и глуха. Но, тесно общаясь с леополями, начала помаленьку разговаривать. Людей, кроме меня и Фиоллии, сторонится, не доверяет особенно мужчинам.

И красивая. Вообще-то строение тела у неё леопардовое. Шерсть чёрная с тёмно-коричневыми неровными пятнами, под светом светила блестит и переливается тёмной зеленью. Когда идёт по лесу, её тело словно перетекает в движении. Черты лицеморды, как и у леополей и леокада, с небольшим отличием. Если у леополей и леокада подбородок скошенный по кошачьему типу, то есть отсутствует, то у неё нет, что придаёт «лицу» более человеческий вид.  Цвет кожи тёмно-коричневый. Ушки не круглые, как у леокада и леополей, а заострённые, эльфийские, и на кончиках кисточки. Расположены уши у них у всех с боков головы на уровне глаз. Если бы она уже не имела имени, я бы назвала её Багирой. Уж очень шло ей это имя.

Знакомство наше было интересным. Когда мы вернулись, то обнаружили, что леополей и леоверны во дворе нет, только Никадим. Леополи с приобретённой подругой находились в парковой части, этакой тёплой компанией отдыхали от марш-броска по лесу и пережитых треволнений.

Полли лежала на скамейке, на животе, положив голову на передние лапы и свесив хвост. Задние лапы были подобраны под себя – иначе она не умещалась. Лёвка взгромоздился на каменное изваяние какого-то ящера с лягушачьими глазами и открытой пастью с острыми зубами, отдалённо напоминающего аллигатора, и растёкся по нему. Леоверна комфортно устроилась на нижнем суку кряжистого дерева.

- Маума! – Полли спрыгнула со скамьи и потёрлась лбом об меня.

- Мама, – прорычал Лёвка, едва шевельнувшись и дёрнув хвостом.

- Мама? – вырыкнула вопросительно леоверна, свесив голову.

- Ма-а-аума, – проговорили дуэтом леополи и перевели, прорычав, – ма-а-ама.

Леоверна стекла с дерева, внимательно осмотрела меня, обойдя вокруг.

- Мама? – снова вопросительно рыкнула с явным сомнением.

На лицеморде явственно отражалось недоумение. Я бы тоже сомневалась. Как может быть мамой эта маленькая, ходящая на задних лапах, да ещё и без хвоста? Хвосту она уделила особое внимание, посмотрев на свой хвост и на хвосты леополей и ещё раз мне за спину. Да-а-а, сравнение  явно было не в мою пользу. «Конечно, лап у неё четыре, – видимо рассуждала она. – Пусть ходит на задних лапах, раз ей так нравится. Но где хвост?». Так я расшифровала умозаключения леоверны, по отражающимся эмоциям на её лицеморде.