Кто бы сказал, что я – великая воительница рода Эштрей, могу оказаться в темном холодном и сыром подземелье, без своих сил и способов спастись – я бы рассмеялась, а после снесла голову с плеч такому шутнику.
Но вот теперь это происходит со мной наяву. Мои руки прикованы к стене и давно перестали даже болеть: я их просто-напросто перестала чувствовать два дня назад. Как и свой голодный желудок, который не видел пищи уже три дня.
Я смотрю в темноту, перетекающую в серые оттенки, где тени приобретают форму запомнившихся лиц, а звуки становятся шёпотом забытых мелодий. В моей голове хоровод мыслей крутится, как осенние листья, теряемые ветром: каждый образ, каждое воспоминание – словно осколки зеркала, отражающие заключённость и одиночество.
Здесь, за этой стеной, время утратило своё значение. Я не знаю, как долго ещё продлится этот кошмар, но надежда – истёртая за ненадобностью, упрямо и назойливо свербела на задворках сознания. Мои мысли блуждают, пытаясь найти выход, но все дороги ведут обратно в эту темную тюрьму. Иногда мне кажется, что я слышу голоса, зовущие меня, и в этом эхо моей реальности таится искра. Возможно, это лишь плод моего воображения, но быть может, это спасение.
Лишь дважды в день мне подносили ко рту кружку с мерзко пахнущей жижей и вливали в рот, чтобы я окончательно не ушла за грань. Туда, где уже давно находилась моя семья и мой отряд.
– Молчишь? – угрюмый голос моего тюремщика единственное, что мне разрешалось слышать в этих стенах – ничего, скоро господин сам придет сюда и вытащит из тебя все, что ему нужно..
От этих слов мое сердце сжалось до размеров крохотной жемчужинки. Я не боялась смерти, иначе бы не стала воином и не участвовала в битвах. Но то была бы славная смерть… Его же господин – это олицетворение всех кошмаров и ужасов нашего мира. Этот демон из преисподней ни за что не даст сгинуть просто так ни одной душе, не перемолов ее в нечто невообразимое и ужасное, заставляя страдать людей даже после их смерти. Он склоняется над ними, как тень над закатным небом, шепча в их уши забытые страхи и жгучие сожаления. Каждый вздох, вырвавшийся из уст умирающих, становится частью его неутомимой симфонии страданий.
Словно паук, он плетёт паутину из слёз и криков, привязывая к себе тех, кто отважился мечтать о спасении. Этот ужасный властелин собственных кошмаров знает, что его власть не имеет предела; он – вечный хранитель страха, разрушающий любые надежды на спокойствие. Так, мир потихоньку превращается в нелепую карнавальную симфонию, где танцуют только обреченные безумцы, и каждый звук – это предвкушение конца.
Именно с такими душами мы и сошлись на поле боя, но проиграли. И теперь меня ждет такая же участь, как и остальных – до скончания веков быть монстром в армии этого исчадия ада. Ненависть тугой волной скручивала мои и без того почти не функционирующие органы. Вонючая жижа снова потекла в мой рот, захлебываясь и не давая и шанса сделать вдох.
– Господин! – звук голоса тюремщика вдруг стал подобострастным. Я попыталась открыть глаза и увидеть того, кто принесет мне еще больше мучений, мне даже показалось, что я смогла это сделать, но, видимо, мой уставший и голодный мозг уже не способен был на то, чтобы оценивать происходящее. Меня явно посетили галлюцинации.
