Эхо звездных времен

2147 год. Штаб-квартира “Aerospace Dynamics” в Токио возвышалась над городом, словно стальная гора, ощетинившаяся антеннами и сенсорами. На самом верхнем этаже, в кабинете генерального директора, царила тихая, почти зловещая атмосфера.

Кейтаро Сато, глава корпорации, сидел за огромным столом из полированного оникса. Его седые волосы были безупречно зачесаны назад, а взгляд серых глаз пронизывал собеседника насквозь. Напротив него, слегка нервничая, стояла доктор Акира Такахаши, ведущий специалист по антиматерии в “Aerospace Dynamics”. В ее руках дрожал тонкий планшет, на экране которого мерцали графики и уравнения.

– Доктор Такахаши, прошу, садитесь, – голос Сато был ровным и холодным, – У меня нет времени на пустые формальности.

Акира поспешно села в предложенное кресло. Она знала, что этот вызов не предвещает ничего хорошего. Последние месяцы были кошмаром. Эксперименты шли наперекосяк, финансирование сокращалось, а Сато становился все более нетерпеливым.

– Я внимательно слушаю, – продолжил Сато, сложив руки на столе. – Доклады о нестабильности антиматерии в проекте “Икар” вызывают серьезное беспокойство.

Акира глубоко вздохнула.

– Господин Сато, как я и предупреждала, создание стабильной антиматерии в промышленных масштабах – задача чрезвычайно сложная. Мы сталкиваемся с рядом непредвиденных проблем.

– Непредвиденных? – Сато приподнял бровь. – Вы говорили, что все риски просчитаны. Что “Икар” – это гарантированный прорыв в освоении космоса.

– Мы сделали все возможное, – возразила Акира, чувствуя, как ее голос дрожит. – Но антиматерия – это непредсказуемая субстанция. Даже незначительные колебания магнитного поля или температуры могут привести к ее дестабилизации.

– Иными словами, вы не можете контролировать свой проект?

– Это не совсем так, – Акира попыталась сохранить спокойствие. – Мы разрабатываем новые методы стабилизации. Мы улучшаем магнитные ловушки, оптимизируем процесс криогенного охлаждения…

Сато прервал ее резким движением руки.

– Доктор Такахаши, я понимаю научную терминологию. Но меня интересует результат. “Икар” – это не просто научный эксперимент. Это стратегический проект, имеющий огромное значение для будущего нашей корпорации и всей Японии. Мы вложили в него миллиарды йен. И я не потерплю, чтобы он провалился.

– Я понимаю, господин Сато, – Акира склонила голову. – Мы работаем над этим днем и ночью.

– Тогда объясните мне, почему за последние три месяца мы потеряли три тонны антиматерии из-за неконтролируемых взрывов? Три тонны! Это чудовищные убытки!

– Мы анализируем причины каждого инцидента, – ответила Акира. – Мы полагаем, что проблема связана с…

– С чем? – Сато повысил голос. – С вашей некомпетентностью? С вашей неспособностью управлять командой? С вашими устаревшими методами?

Акира почувствовала, как ее лицо покраснело. Она всю свою жизнь посвятила науке, работала не покладая рук, и теперь этот человек, не имеющий ни малейшего представления о сложностях ее работы, обвиняет ее в некомпетентности?

– Господин Сато, я считаю, что ваши обвинения необоснованны.

– Необоснованны? – Сато усмехнулся. – Тогда объясните мне, почему акции “Aerospace Dynamics” упали на 20% после последних новостей о неудачах “Икара”? Объясните мне, почему правительство рассматривает возможность прекращения финансирования проекта?