Лис

Автор

Страниц

170

Год

2022

«Лис» - уникальный и оригинальный студенческий театр, который представляет собой настоящий бриллиант среди прочих университетских коллективов. Он знает, как всегда быть впереди своего времени и умело обходиться с ограничениями руководства университета. Этому театру удалось удивить и вдохновить своих зрителей благодаря многочисленным впечатляющим сюжетам, одному из которых посвящен наш роман.

Книга раскрывает перед нами несколько десятилетий увлекательной жизни российского вуза. В этом маленьком театре происходят невероятные метаморфозы, которые символично отражают перемены в огромной стране. Здесь мы наблюдаем жаркую борьбу за власть, необыкновенные дружеские связи, запутанные интриги, искреннюю влюбленность, захватывающие поединки, романтические свидания, и, конечно же, невероятное волшебство, происходящее с главными героями – они бывшие, настоящие и вечные студенты.

Здесь вы встретите самых разнообразных персонажей: отличника, который в своем платье королевского мушкетера преображает любую сцену, двоечника-аристократа, веселых донжуанов, остроумных шутов, безумных руферов и даже страстных дуэлянтов. Книга освещает множество интересных и малоизвестных аспектов университетской жизни, о которых ни один читатель даже не подозревал. «Лис» - это не только роман о молодости, но и великолепное литературное произведение, которое украсит ваше чтение и оставит незабываемые впечатления.

Читать бесплатно онлайн Лис - Михаил Нисенбаум

* * *

Книга первая

Непереводимая игра

Глава предварительная

Одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмой

В разгар защиты на середине фразы Сергей Тагерт снова почувствовал ужас от того, что конец учебы неотвратим, как осень, точка в тупике предложения, смерть. Большая аудитория на десятом этаже, где шла защита дипломов, была залита солнцем, через открытые окна волнами накатывали звуки пролетающих машин и голубоватые от расстояния голоса со спортплощадки. Летний поток звуков еще сильнее подчеркивал скоротечность университетской эпохи: ни чинные лица членов комиссии, ни зеленое сукно стола, ни доска, покрытая белесыми разводами, не могли противостоять гулу огромного города и внешнего мира. Тагерт готов взять академ, завалить защиту, сделать что угодно, но остаться здесь хотя бы на год, а лучше навсегда: переводить отцов церкви, бродить по саду рядом с факультетом почвоведения, сидеть с однокурсниками в буфете, бегать на лекции к историкам. Но защита шла своим чередом, профессора одобрительно кивали в такт его речи, точно он не говорил, а пел, лето и время летели прямо на него, подхватывали и тащили дальше, как ручей – невесомую щепку.

Коротенький спич Сучкова, выступления рецензентов, Аза Алибековна, похожая на рембрандтовскую пророчицу, хвалит работу хтоническим голосом, известным всему университету. А сам Тагерт растерянно озирается по сторонам, словно ищет, за какую соломинку зацепиться ради спасения или хотя бы передышки.

После защиты он сидит в обдуваемом вентиляторным ветерком буфете, тяжело и даже несколько враждебно глядя на пирожное «картошка», лежащее в кружевной бумажной пеленке на блюдечке, и в который раз вспоминает про свой студенческий.

За месяц до вручения дипломов Тагерт хватился студенческого билета. Зачетку, по которой в последнее время он проходил в университет, велели сдать в деканат. Зачем зачетка тому, кто сдал все экзамены и зачеты, у кого проставлена отметка за практику в Институте языкознания – исписанная от корки до корки, со сбитыми углами, перекосившаяся в кармане джинсов после бесчисленных поездок? Тагерт обшарил всю одежду, включая зимнюю, проверил стол, заглядывал даже под диван. Студенческий исчез. Словно его исключили из студентов еще до окончания курса. Крайне неуютное и несправедливое чувство – оказаться бесправным чужаком в родном универе, где провел пять последних лет, лучших лет жизни. Что эта жизнь интереснее и веселее всякой другой, Сергей знает наверняка.

В буфет заглянули Кирилл и Катя, тоже успевшие защититься. Помахали ему и убежали, видно, искали кого-то с кафедры. Он любил своих однокурсников-классиков, чьи характеры за пять лет были изучены не хуже латинских неправильных глаголов. Для Тагерта, осиротевшего в последний школьный год, их походки, прически, вкрадчивые и резкие голоса, присловья, насмешки стали образами и голосами дома. Тем более свою комнату в коньковской коммуналке он домом не чувствовал. Кирилл, Катя, Марина, Инна, Оля – считай родственники. Хотя их манеру насмешничать и держать других на неуловимо-внятном расстоянии усвоил не сразу. Но усвоив, полюбил и эту ироническую легкость, которая удерживала от патетики, чрезмерной доверчивости и прочих крайностей. Такая ирония была родом свободы, хотя в глубине души Тагерт по-прежнему ждал сильных чувств и незащищенной искренности.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: