Все жанры Все авторы
По ту сторону добра и зла - Фридрих Ницше

По ту сторону добра и зла

Страниц

135

Год

2009

«По ту сторону добра и зла» (1886) – это знаковая работа в творчестве выдающегося философа Фридриха Ницше. Она является переломным этапом, предшествующим наиболее интенсивному периоду его творчества. В этой книге Ницше подводит философские итоги человеческой истории и предвидит значимые социальные и духовные противоречия, которые ожидают ХХ век.

В работе «Так говорил Заратустра» Ницше представил понятие сверхчеловека, которое дальше развивается в «По ту сторону добра и зла» через остроумные аналитические афоризмы. В них он сосредоточил свою авторскую критику современности – философии, науки, искусства, политики и, главное, морали. Эта пророческая работа, названная «Прелюдия к философии будущего», не только предвидит распад европейской духовности и «восстание масс», но и предупреждает о нивелировании личности во имя всеобщего равенства, о грандиозной борьбе за господство и о возникновении тоталитаризма в Европе вследствие демократизации.

Ницше считает, что эти неизбежные события и явления обусловлены тиранией «морали рабов», которой якобы отравлено его время. Он призывает к созданию философов будущего, способных подняться над добром и злом и принести прогресс и новые идеалы в мир. В своих трудах Ницше видит великий потенциал для преобразования и возрождения человечества, и он призывает будущих философов войти в этот сложный путь освобождения и просветления. Величие и смелость мыслителя прославляются здесь, подчеркивая важность его философии для будущих поколений.

В конце концов, «По ту сторону добра и зла» оставляет читателя с мыслью о необходимости преодоления существующих представлений и стереотипов, чтобы достичь поистине прогрессивного и глубокого понимания человеческой природы и действительности. Эта работа Фридриха Ницше является непревзойденным опусом, который изучается и обсуждается в философском сообществе по всему миру.

Читать бесплатно онлайн По ту сторону добра и зла - Фридрих Ницше

Предисловие

Предположив, что истина есть женщина, – как? разве мы не вправе подозревать, что все философы, поскольку они были догматиками, плохо понимали женщин? что ужасающая серьезность, неуклюжая назойливость, с которой они до сих пор относились к истине, были непригодным и непристойным средством для того, чтобы расположить к себе именно женщину. Да она и не поддалась соблазну – и всякого рода догматика стои́т нынче с унылым и печальным видом. Если только она вообще еще стои́т! Ибо есть насмешники, утверждающие, что она пала, что вся догматика повержена, даже более того, – что она находится при последнем издыхании. Говоря серьезно, есть довольно прочные основания для надежды, что всякое догматизирование в философии, какой бы торжественный вид оно ни принимало, как бы ни старалось казаться последним словом, было только благородным ребячеством и начинанием; и быть может, недалеко то время, когда снова поймут, чего, собственно, было уже достаточно для того, чтобы служить краеугольным камнем таких величественных и безусловных философских построек, какие возводились до сих пор догматиками, – какое-нибудь народное суеверие из незапамятных времен (как, например, суеверие души, еще и доныне не переставшее бесчинствовать под видом суеверных понятий «субъект» и Я), быть может, какая-нибудь игра слов, какой-нибудь грамматический соблазн или смелое обобщение очень узких, очень личных, человеческих, слишком человеческих фактов. Будем надеяться, что философия догматиков была только обетованием на тысячелетия вперед, подобно тому как еще ранее того астрология, на которую было затрачено, быть может, больше труда, денег, остроумия, терпения, чем на какую-нибудь действительную науку, – ей и ее «сверхземным» притязаниям обязаны Азия и Египет высоким стилем в архитектуре. Кажется, что все великое в мире должно появляться сначала в форме чудовищной, ужасающей карикатуры, чтобы навеки запечатлеться в сердце человеческом: такой карикатурой была догматическая философия, например учение Веданты в Азии и платонизм в Европе. Не будем же неблагодарны по отношению к ней, хотя мы и должны вместе с тем признать, что самым худшим, самым томительным и самым опасным из всех заблуждений было до сих пор заблуждение догматиков, именно, выдумка Платона о чистом духе и о добре самом по себе. Но теперь, когда оно побеждено, когда Европа освободилась и от этого кошмара и, по крайней мере, может наслаждаться более здоровым… сном, мы, чью задачу составляет само бдение, являемся наследниками всей той силы, которую взрастила борьба с этим заблуждением. Говорить так о духе и добре, как говорил Платон, – это значит, без сомнения, ставить истину вверх ногами и отрицать саму перспективность, т. е. основное условие всяческой жизни; можно даже спросить, подобно врачу: «откуда такая болезнь у этого прекраснейшего отпрыска древности, у Платона? уж не испортил ли его злой Сократ? уж не был ли Сократ губителем юношества? и не заслужил ли он своей цикуты?» – Но борьба с Платоном, или, говоря понятнее и для «народа», борьба с христианско-церковным гнетом тысячелетий – ибо христианство есть платонизм для «народа», – породила в Европе роскошное напряжение духа, какого еще не было на земле: из такого туго натянутого лука можно стрелять теперь по самым далеким целям. Конечно, европеец ощущает это напряжение как состояние тягостное; и уже дважды делались великие попытки ослабить тетиву, раз посредством иезуитизма, другой посредством демократического просвещения – последнее при помощи свободы прессы и чтения газет в самом деле может достигнуть того, что дух перестанет быть «в тягость» самому себе! (Немцы изобрели порох – с чем их поздравляю! но они снова расквитались за это – они изобрели прессу.) Мы же, не будучи ни иезуитами, ни демократами, ни даже в достаточной степени немцами, мы,

Вам может понравиться: